Завтра наступит, я знаю

— Любишь-любишь, — фыркнул Реджинальд. — Ну, Рина, прости, я немного еще покуролесю и успокоюсь. На тебя так интересно смотреть, когда ты сердишься! — Он ловко перехватил летящую ему в голову ложку для раскладки мороженого и принялся накатывать аппетитные шарики шоколадного пломбира. — Ты просто прелесть. Ругай меня почаще!

И подмигнул, слизывая с пальца сладкую тающую крошку.

И этому недоразумению сто девятнадцать лет?

Она едва удержалась от очередной воспитательной тирады. Во-первых — бесполезное сотрясение воздуха, ибо со сменой ее внешности оборотень стал относиться к ней как к закадычной подружке, растеряв былую почтительность. Хорошо, не как к младшей сестренке! А во-вторых… не признаваться же, что она подслушала их с Лоуренсом разговор, как-то не комильфо…

Оказалось, есть еще и в-третьих.

Подростковое тело и впрямь жутко хотело сладкого, несмотря на то, что полчаса назад умяло на пару с оборотнем целую гору отбивных и залило литром горячего шоколада. А потому — не в силах дождаться, пока это молодой «старец» закончит с шоколадным пломбиром и перейдет к ваянию шариков из фисташкового и клубничного, она, решив отвлечься, выудила из корзины с фруктами несколько спелых абрикосов и черешен. Разломила на половинки, отделила косточки, красиво уложила порезанные ломтики на дно креманок, а часть оставила для украшения. И все это — без помощи рук, одной магией. Затем бухнула в кувшин большой кусок пломбира, залила молоком и вишневым сиропом, добавила корицы, взбила до крепкой пены… Аккуратно разлила по высоким бокалам.

Тоже не руками.

И хорошо. Иначе от пристального взгляда оборотня уронила бы все на пол.

— Это… ты давно так умеешь? — странным голосом спросил он. И за глубокое почтение, сквозящее в его голосе, Рина тотчас простила ему все покровительственно-собственнические закидоны.

— Со вчерашнего дня, — ответила гордо. — Только с абрикосами не сразу получалось, никак не хотели на весу держаться, но Гарри помог: кое-что подсказал. А что не так?

— Все так. Очень даже так…

Он потер заросший щетиной подбородок, придвинул Рине ее креманку, сам осторожно попробовал коктейль.

— М-м-м…

С удовольствием облизнул молочные «усы».

— Отличная штука… Все так, Рина, только у нас некоторые домохозяйки до старости иногда не могут вот так, как ты сейчас, даже тесто замешивать.

— Просто я способная, — скромно ответила Регина. — Да и не преувеличивай. Тересия говорила, что на кухне вообще сложной магии не бывает, а уж у нее-то стаж в этом деле — ого-го… Так что я быстро разобралась.

Реджи промычал что-то невнятное и присосался к коктейлю. Выдохнул:

— Невероятно вкусно! Давай еще!

— Горло не застуди, — невольно заулыбалась Регина. И наконец с удовольствием накинулась на свое мороженое.

— Я просто переволновался, — неожиданно сказал оборотень и даже отодвинул стакан. — Правда. Не сердись. Я еще сутки могу ржать, как конь… на самом деле не над тобой, а над собственным страхом. А когда увидел, какой ты стала — извращенцем себя почувствовал. Будто все эти дни с малолеткой целовался. Ну, тресни меня по лбу, я же вижу, что хочется!

Регина выразительно постучала кулаком с зажатой в нем ложкой по столу, но этим и ограничилась. Она, конечно, понимала гротескность своего поведения в этом новом облике, но ничего не могла поделать. Тело-то сменилось, а нрав все тот же! Да и привычки, куда от них деться?

К тому же, откровенно говоря, не собиралась она слишком долго застревать в этом цыплячьем подростковом организме. Можно, конечно, восхититься перед зеркалом: ах, какая кожа! Ах, зубы-то все целы, даже пломбы и штифты куда-то подевались! И наконец-то не надо красить волосы, какой потрясающий родной цвет! А главное — только сейчас осознаешь правоту взрослых теток, наезжающих на тинейджерок: «Девочки, зачем вам столько косметики, зачем вы краситесь? Вы и так хороши…»

Но вся эта восторженность быстро спадает, когда осознаешь, насколько неудобно, скажем прямо — дискомфортно в новом теле.

И в первую очередь из-за реакции окружающих.

Поэтому Рина даже нос из Дома опасалась высунуть. А уж чтобы тому же сьеру Лохли показаться… Как бы эти сьеры с их повышенным чувством ответственности ее не удочерили. Ведь начнут потом воспитывать, жизни учить!

Один Гарри Грос повел себя молодцом. Он, кажется, вообще не заметил в ней перемен. Утром его впустил Реджи, сославшись на то, что хозяйка немного приболела; в обед он рассеянно смел все, что было на тарелках, поблагодарил, запихал в себя напоследок еще одну отбивную — и куда в него, худого, как жердь, столько входит? — и удалился в заветный библиотечный чертог.

Кстати, свита лемуров после его ухода беспорядочно заметалась по кухне, будто не зная, бежать за ним или оставаться. Не успела Рина подивиться этому олицетворению броуновского движения, как шеренга зверьков выстроилась в очередь от холодильника до лестницы. Реджи, первый сообразивший, в чем дело, торжественно раздал каждому по пирожному и конфете и вытурил наверх.