Завтра наступит, я знаю

Минуя кухню, она не сдержалась. Сняла с полки уже высушенную, сияющую чистотой «питерскую» чашку и сунула в сумочку. Вот с этой вещицей ей и впрямь не хотелось расставаться.

А, закрыв за собой калитку, поняла: все. Прошлое отсечено. Спасибо ему за лучшее, что в нем осталось, но пора идти дальше.

Неподалеку мелькнуло лазоревое пятно, будто кусок неба свалился на землю, ударился о древесный ствол, рассыпался на миллион осколков, собрался, взмыл к остроконечным крышам… Бабочки. Огромное облако лазурных бабочек, трепеща крылышками и оставляя после себя целые облачка золотой пыльцы, перекочевало на крышу соседнего особняка, покрыв собой едва ли не всю черепицу. Даже на расстоянии можно было определить, какие они огромные — с ладонь, не меньше! А красивые, просто дух захватывает. Бирюзовые крылышки украшала золотистая обводка, с которой, кажется, и осыпалась при каждом движении та самая изумительная мерцающая в воздухе пыль…

Рина чихнула. Кому красота, а кому, похоже, аллергия… Вот уж никогда не страдала! Хотя — новый мир, новые неизвестные вещества; может же на что-то быть отрицательная реакция? Зато — красиво…

Лазоревый ковер подернулся рябью, воспарил облаком, и то, подхваченное порывом ветра, понеслось дальше, щедро рассыпая позолоту.

— Пап, что это? — выкрикнул детский голосок.

Рина опустила глаза. Отвлекшись на бабочек, она и не заметила гулявших по набережной близнецов лет семи (интересно, сколько же им по здешним меркам?), мальчика и девочку, в компании задумчивого мужчины, небрежно, в отличие от малышей, одетого, что-то черкающего на ходу в блокноте. Типичный ученый муж или поэт, охваченный вдохновением. И как такому детишек доверили? Ведь не углядит, растеряет…

Но мыслитель, опровергая скороспелое мнение Регины, сунул карандаш за ухо, перехватил сынулю за шкирку, не пуская к парапету со слишком уж широкими просветами в ограждении, а заодно поправил шляпку на дочке.

— Нам повезло, мы видели своими глазами знаменитых буррунджийских синеголовок, Пауль. Значит, буррунджийская прицесса уже прибыла; это у ее народа традиционный салют при входе в иноземный порт, в знак нисхождения милости их богов на землю, куда впервые ступают их дети королевской крови. Древняя красивая традиция со времен…

— А куда они потом денутся? Их можно будет поймать? — перебил мальчишка. Куда больше, чем происхождение обычаев, его заинтересовала практичная сторона дела. — А потом их можно держать в саду? Вот было бы здорово! И у нас росли бы золотые яблоки от такой пыльцы! Или синие?

— Синие? Не уверен, — пробормотал его папа. Проводил взглядом удаляющееся сине-золотистое сияние. — Однако и не… Позвольте-позвольте. Они же…

И встал, как вкопанный.

— Они вообще не должны опылять в это время года. Уже миновал сезон… Странно…

— Пап, пошли! Мама велела не опаздывать и следить за тем, чтобы ты не слишком задумывался! — напомнил о себе мальчик. Его сестра молча дернула отца за руку с другой стороны.

— Да-да, идем! — спохватился тот. — Раз мама сказала… Погодите, я запишу, это интересно…

«Кто за кем присматривает?»

Невольно улыбнувшись, Регина повернула в противоположную сторону. Улица, следовавшая через два квартала, должна была вывести ее на Площадь Орденов. От лемурчиков Гарри она узнала, что, несмотря на участие в обеспечении магической безопасности принцесс-невест со свитами, представители Ордена Равновесия в официальной встрече в порту не участвуют: достаточно негласных наблюдателей. Значит, сьер Лоуренс должен быть у себя. Как, впрочем, и остальные. Хотя… Реджи — «ночной зверь», как он сам о себе говорит; его она может и не застать.

В этот раз она вошла не в боковой вход, а через парадные двери, и очутилась в огромном холле. Не спеша, с достоинством, как постоянный посетитель и важная особа, кивнула сбегающим по лестнице молодым людям, притормозившим и вежливо поклонившимся даме. Завернула в левое крыло. Зрительная память у нее была превосходная, а потому кабинет Главного Магистра она отыскала без труда.

И подивилась тому, чего раньше не замечала. На двери кабинета мерцала зеленым светом изящная руна «Добрый вход» одного из древних языков Джордена. Несколько таких знаков она изучила с Тересией и не только понимала, но могла и начертать при необходимости. Просто ей и в голову не приходило, что подобные знаки могут использоваться не только в частных жилищах.

Руна в зеленом цвете сигнализировала, что хозяин дома… кабинета присутствует, в добром здравии и расположении духа и хорошо настроен к явившемуся посетителю, а именно — к ней. Несколько штрихов над знаком сообщали, что у сьера Лохли гости, но беседа не приватна, и появление еще одного собеседника приветствуется. В ином случае на двери возникла бы руна «Ожидание», с указанием времени возможного повторного визита.

Вот тебе и домашняя магия в офисе. И никаких секретарш…