Завтра, послезавтра…

Тереза потупилась. Лицо ее внезапно стало грустным. Веселого оживления как не бывало. Она подняла камешек и бросила его вниз. Камешек прошуршал по песку и затих. Бросила второй, третий, потом сказала:

— Вы обручены, дон Антонио?

Она с чисто женской хитростью старается казаться равнодушной. Сказать ей правду или нет?

— А тебя это волнует?

— Говорят, у вас в Матере невеста?

Конечно, нехорошо ее дразнить, но Кармела Петроне наверняка все ей рассказала. Она-то отлично знает, что у него нет никакой невесты. Но Тереза хочет услышать это от него.

— Все это неправда. У меня нет никакой невесты.

Она улыбается, а чтобы он не увидел ее радостной улыбки, поворачивается к нему в профиль.

— Мне пора, уже поздно.

Она привстает. Он берет ее за руку и усаживает рядом.

— Тереза. Но ведь ты-то обручена.

Он держит ее в объятиях и крепко целует, не дожидаясь ответа.

— Не нужен он мне.

Феличе отвергнут, но и Антонио нет спасения.

РОККИНО

«Роккино! Где ты? Рокки-и-но! A-а, вот он, мой зайчишка. Ты что, спал? Поди сюда, смотри, что я тебе принес? Ягод! Ведь ты их любишь, Роккино? А теперь вылезай из пещеры, подыши свежим воздухом. Как ты растолстел! Здорово тебе живется, прямо как барону! Какая у тебя шерстка гладкая и теплая!.. Да не щекочи ты меня усами, Роккино! Смотри, солнышко светит, и все кругом твое, ты лесной царь: все звери должны прийти и поклониться тебе. Ты самый красивый… А зачем ты кору жуешь? Она жесткая, больно себе сделаешь. Вот упрямец, все жует и жует! Где это видано, чтобы кору ели?»

Сальваторе лег животом на траву — посмотреть, каким заяц лес видит. Наверно, дерево кажется Роккино огромным, поэтому он и зимы не боится — уверен, что коры ему до самого лета хватит, благо деревьев в лесу тьма-тьмущая.

«Ага, кору со старого дерева он есть не хочет, на молоденьких деревцах она нежнее. Но Роккино и самое маленькое деревце кажется высоченным. Слышишь, Роккино, как гудит в небе? Видишь вон ту серебряную птицу? Это вовсе и не птица, а машина, она летает по воздуху, и в ней люди сидят, много людей. Сто, а может, и больше. Разве такое бывает, а, Роккино? Я сам-то никак поверить не могу. Но дон Антонио говорит, что когда я вырасту, то все-все пойму. Когда я вырасту, то поеду в Пистиччи и буду строить там стеклянные дома. Один дом и для тебя построю, целый домик, тогда ты станешь настоящим лесным царем. Все звери сбегутся смотреть на твой дом; полюбуются им и спросят: «А кто в нем живет? Роккино? А, это наш лесной царь! А кто ему такой дом построил? Сальваторе Виджано, самый лучший женер на свете». Попробуй лечь на спину, Роккино. Видишь, серебряная птица исчезла; пока ты кору жевал, она уже до Америки долетела, там мой отец живет. Может, однажды и он сядет в такую машину и прилетит к нам в Монте Бруно. Но только я его никогда не видел. Он пройдет мимо, а я его и не узнаю. Надо спросить у дона Антонио, какой он из себя. Правда, у нас дома есть его фотография, но она старая и мутная, ничего не разберешь. Когда-нибудь я сам научусь фотографировать, буду снимать людей и все вокруг. Дон Антонио говорит, что это не так уж трудно, и будто в городах есть много киме… кине… А, вспомнил: кинематографов. Там, говорят, сфотографированные люди по стенке ходят, прыгают. Чудно́? Ведь на фотографии они не двигаются. Непонятно! Но ничего, когда вырасту — во всем разберусь.

Дедушка хочет сделать из меня колдуна, а дон Антонио не согласен. И Тереза тоже. Они сказали об этом дедушке, и он страх как рассердился. «Кто же, если не Сальваторе, внук мой, станет колдуном?» — закричал он. Дедушка очень болен и хочет перед смертью научить меня колдовским тайнам, а дон Антонио говорит, что все это выдумки и не надо им верить. И еще он утверждает, что история про утопшего барабанщика, который в реке в барабан бьет, выдумка, сказка. И правда, я сам видел, что никакого разбойника в реке нет, и своими ушами слышал эхо. «А разве ты не видел ликоптера, который с неба спустился и людей привел?» — «Видел». — «А летящую машину видел?» — «Да, и машину видел». — «Ну вот, — говорит дон Антонио, — все это люди построили, и без всяких там заклинаний и колдовства, а согласно науке». Я нарочно это мудреное выражение запомнил. А означает оно, что человек сначала должен все хорошенько продумать, потом выучить и уж после этого строить. Но почему же, когда Маргарита Дабрайо заболела, дедушка ее вылечил? Он положил ей руки на лоб и стал шептать:

Когда ты, хвороба, по улице идешь,
Маргариту нашу, пожалуйста, не трожь.
Она крестилась, молилась,
В чем же она, бедняга, провинилась?
Святой дух и святой отец,
Положи ее мучениям конец.