Завтра война! Вооруженные силы и военная реформа в России

В нашей стране отказ от руководящей роли государства в области производства вооружений и возникновение разных форм собственности в этой сфере привели к организационному коллапсу, поскольку оказались перечеркнутыми все институциональные нормы и принципы государственного строительства и стратегического развития.

Любое оборонное предприятие представляет собой вовсе не продукт свободных рыночных взаимодействий субъектов права и капитала, а институт, появившийся как отражение объективных потребностей общества и государства в обеспечении военной безопасности, предназначенный для выполнения вполне определенного круга задач, вытекающих из этих потребностей. Оказавшись вне рамок государственного управления и общественного контроля, такое предприятие существенно меняет характер своего стратегического планирования, что, в свою очередь, влияет на его значимость как общественного института. При сохранении прежних или появлении новых, более масштабных задач в области укрепления обороноспособности вновь возникают институциональные проблемы, вплоть до создания новых предприятий или восстановления старых, которые были успешно решены много десятилетий назад ценой колоссальных материальных и финансовых затрат. Спрашивается, зачем тогда понадобилась передача в процессе приватизации этих предприятий в собственность неким частным лицам или структурам, что повлекло за собой не только дезорганизацию оборонно-промышленного комплекса, но и прямые экономические и материальные потери?

Реальные масштабы деградации в сфере отечественного ОПК за последние 20 лет не поддаются никакому учету. На многих предприятиях за годы управления «эффективными собственниками» ни разу не обновлялось оборудование – даже в тех случаях, когда оно являлось «точечным» и жизненно необходимым. Зато случаев сдачи уникального оборудования в утиль, перепрофилирования предприятий и перепродаж «освобожденных» от оборонной нагрузки объектов недвижимости чрезвычайно много и становится всё больше.

Так, «новые собственники» сдали в металлолом всё оборудование Саратовского авиационного завода, включая четыре недостроенных Ту-154 вместе со стапелями, и получили от руководителей города и области «добро» на застройку освободившегося места жилыми кварталами. Ранее в Саратове территория крупнейшего оборонного НИИ была передана под монастырь. Область при этом не выделяется развитой промышленностью, не блещет достижениями науки, не показывает рост потребности в высококвалифицированных кадрах. Возникает много вопросов. Например, для чего собственник приобретал подобное предприятие: он собирался получать прибыль для пополнения оффшорных счетов или же крепить обороноспособность Родины? И зачем, а главное – кто ему это всё передал?

Есть огромные предприятия, чья продукция востребована и сейчас, но при этом число работающих уменьшилось в разы, а информационно-вычислительная техника осталась на уровне 1990 года. Они вынуждены в 2013 году срочно закупать новые компьютеры, чтобы установить бухгалтерские программы 1С, поскольку иначе не могут претендовать на госзаказ в соответствии с распоряжениями правительственных чиновников. Ситуация с CAD/CAM, IT и прочими изысками современной информатики, по-видимому еще не оказалась в профессиональном поле зрения этих чиновников.

А совсем недавно российское правительство объявило о том, что поэтапная приватизация оставшихся предприятий ОПК в ближайшие пять лет является одной из его приоритетных программ, наряду с созданием большой Москвы. Как спрашивал по сходному поводу сто лет назад Владимир Пуришкевич: «Что это – глупость или предательство?»

Четвертым главным элементом расшатывания и практического уничтожения ВПК стала хаотичная дерегуляция цен и налоговая политика, приведшие к преобладанию сырьевых, и конкретно энергетических отраслей с катастрофическим повышением внутренних цен и доминированием экспортных поставок. Машиностроительный комплекс и машиностроительные отрасли столкнулись с полной неспособностью продавать свою продукцию как другим предприятиям, так и государству через бюджет. Промышленность и сельское хозяйство в нашей стране по определению имеют высокую энергозатратность. Но, начиная с 2006 года, автомобильное топливо в России стоит дороже, чем в США. Отдельные организации на Камчатке и на Дальнем Востоке, начинают прорабатывать вопросы о завозе топлива из Америки – получается дешевле, чем поставки внутри России. В 2011–12 гг. в США шло поэтапное снижение тарифов на электроэнергию. Чтобы повысить эффективность энергосистемы на протяжении трех десятилетий американцы все теснее увязывают между собой ее элементы, беря за образец Единую энергетическую систему СССР.