Завтра война! Вооруженные силы и военная реформа в России

В-пятых, бюджетные статьи, направляемые на ОПК, военное строительство и военное развитие, оказались практически на нуле. Соответственно, стало невозможным сохранять инженерные и технические коллективы. Они стали распадаться – практически без всяких перспектив на воссоздание. Так, знаменитый химкинский «Энергомаш» гордится тем, что ему за два года удалось поднять среднюю заработную плату до 23 тысяч рублей (по-видимому, за счет американских заказов на двигатели для баллистических ракет). При этом уже десять лет назад медсестра из газпромовской поликлиники оплачивалась значительно выше, а сегодня дворники в Москве получают зарплаты, вполне сопоставимые со строителями лучших в мире жидкостных ракетных двигателей… Дифференциация доходов в наших условиях сопоставима с таковой разве что в Центральной Африке. Тем самым молодежь ставят перед выбором: крепить обороноспособность страны, превращаясь при этом в «невыездных» нищих, или эмигрировать, чтобы получать нормальные зарплаты в долларах (евро, фунтах или даже в юанях – неважно).

В-шестых, наука: как фундаментальная, так и отраслевая – также понесла огромный урон в результате реформ 90-х гг. И если фундаментальные науки в рамках РАН еще сумели сохраниться, то технологические центры в своем большинстве погибли, если их не брали на буксир крупные предприятия с экспортным потенциалом. Предприятия высокотехнологичных отраслей, по определению, имеют большие издержки, в частности, накладные расходы, относительно прочих предприятий. Их нельзя сопоставлять с предприятиями открытых областей, поскольку даже понятие эффективности для оборонных предприятий существенно отличается от обычного, оно гораздо сложнее и практически не формализуемо.

Всё это вместе взятое и создает нынешний, весьма проблемный, ландшафт взаимоотношений между Вооруженными Силами РФ и российским ОПК. Конечно, резкий рост бюджетных расходов государства вследствие скачка мировых цен на углеводороды в начале 2000-х гг. создал новую обстановку. К тому же, приход на пост президента РФ в 2001 г. Владимира Путина, который стал укреплять «властную вертикаль» и пересмотрел концепцию национальной безопасности России, замедлил процессы распада и дал импульс к более нормальной работе в сфере ОПК и в армии. Всё это позволило несколько выправить и стабилизировать ситуацию.

Финансовым выражением такой стабилизации, несомненно, можно считать утвержденные на период до 2020 года расходы для перевооружения армии на общую сумму 23 трлн. рублей, а организационным – назначение нового вице-премьера Д. Рогозина, который в правительстве стал отвечать за развитие ОПК.

Но если восстановить былые, уже апробированные, производственные циклы еще вполне достижимо, то перспективные военно-технологические программы XXI века становятся все менее реализуемы реально существующей сегодня в стране организационно-технологической базой. Здесь наибольшие трудности представляют уже отмеченные выше отсутствие государственной стратегии военного развития и распад научно-технологических коллективов.

Оценка тех программ, которые предложены правительством в различных военных сферах, включая ракетно-ядерные силы, ВМС, ВВС и Сухопутные войска, не входит в задачи настоящей статьи. Но, как уже отмечалось выше, программа перевооружения Российской Армии до 2020 года, на которую выделено свыше 20 трлн. рублей, – это, возможно, последний шанс получить масштабные вливания в отечественные науку и оборонно-промышленный комплекс.

Так, может быть, стоит, как это в свое время было сделано в СССР, сначала заблаговременно определиться с ожидаемым характером будущих войн и военных угроз? После чего – скорректировать военную доктрину, уточнить структуру Вооруженных Сил, сформировать новые планы военного строительства? Закупить, в том числе за рубежом, тысячи промышленных предприятий и множество единиц комплектного оборудования? Основать новые и укрепить имеющиеся научно-исследовательские институты и конструкторские бюро? Создать под них систему образования и профессиональной подготовки научных, инженерно-технических и рабочих кадров? И только после этого решить, сколько денег на всё это нужно потратить и каких результатов достичь?

Иначе вся программа перевооружения рискует превратиться в новый Клондайк для «приватизаторов» типа Чубайса и К^о и военных коррупционеров. Всё это требует жесткого антикоррупционного подхода к сфере безопасности и с выделением особого режима для лиц нарушающих программы строительства Вооруженных Сил и их модернизацию.

Виктор Полевой Современная война: фронт без тыла