Завтра, завтра, завтра

Доктор провела ее в библиотеку, оклеенную обоями с восточным орнаментом, где нарисованные волны словно бы сошли с японских гравюр, и за чашечкой чая объяснила правила игры в го.

– Все очень просто. Цель игры – окружить своими камнями камни противника. Однако в кажущейся простоте заключена и неимоверная – я бы даже сказала, бесконечная – сложность. Поэтому в го любят играть математики и программисты.

Доктор, оставив себе черные камни, протянула Эмили набор из белых камней.

– Программисты? – изумилась Эмили. – Кто это?

– Программисты – это творцы всесущего и провидцы непрозреваемого.

– Боже. Этим они и занимаются там, откуда вы прибыли? – поразилась Эмили.

– Да, этим они и занимаются. Должна признать, я веду свой род от людей необычайных. Однако… – доктор замялась, – однако не от них я переняла любовь к го. Когда-то я и сама баловалась математикой, но бросила: не хватило способностей.

Эмили подряд проиграла три игры, хотя с каждым разом играла все лучше и лучше.

– Пора в Верхнетуманье, – вздохнула она. – Думаю, на сегодня проигрышей достаточно.

– Я провожу вас, – вскочила со стула доктор.

– Но путь неблизок. Экранов одиннадцать, если не больше, да и дорога плутает, как лабиринт. К тому же я приехала верхом.

– Но вы же беременны! Вы не боитесь ездить на лошади?

– Не особо.

– Тогда – до встречи в следующий вторник? – с надеждой спросила доктор.

– Да, разумеется, если погода не испортится. Доктор Дедал… – замешкалась Эмили, – позвольте называть вас Эдна? Или Эд? Мы ведь с вами друзья, а пока произнесешь «доктор Дедал», язык сломаешь.

УСТАЛИ ОТ РЕКЛАМЫ?

ПРИОБРЕТИТЕ ПРЕМИУМ-АККАУНТ В «ПЕРВОПРОХОДЦАХ»

– Я бы предпочла, чтобы меня звали Дедал, – потупилась доктор.

– О, какая-никакая победа, – развеселилась Эмили. – Устранили целое слово.

Так прошла осень, и началась зима. Эмили играла все искуснее и в декабре впервые нанесла поражение Дедал.

К тому времени живот ее вырос до неприличия, и Дедал, не слушая ее возражений, отправилась с ней в Верхнетуманье.

– И зачем кто-то забирается в Верхнетуманье? – как бы невзначай спросила доктор.

– Затем, что его это устраивает, – отрезала Эмили.

– Отбрили, – тряхнула головой доктор. – Каюсь, вы меня заинтриговали. Хочется понять женщину, которая не оставила от тебя в го и камня на камне.

– Знаете, Дедал, я обнаружила, что залог крепкой дружбы – это взаимопонимание и отсутствие привычки лезть напролом в чужие души.

Дедал не стала настаивать, и некоторое время они шли, не произнося ни слова.

– Долгое время я жила как сыр в масле, – нарушила молчание Эмили. – Превратности судьбы обходили меня стороной. У меня была любимая работа, и я, не кривя душой, в этой работе преуспевала. Но все покатилось под откос, когда погиб мой спутник жизни. Я возненавидела работу и опустила руки. И не просто опустила, а погрузилась в пучину отчаяния. Вскоре скончался мой горячо обожаемый дедушка Фред, и мне начало казаться, что жизнь – череда потерь и проигрышей, а вы, полагаю, уже заметили, что я питаю инстинктивное отвращение к проигрышам. Наверное, я пришла в Дружноземье, потому что мне опостылело место, где я жила прежде. Опостылело тело, в котором я жила прежде.

– А кто такой «спутник жизни»? Кто-то вроде мужа или жены?

– Да, кто-то вроде.

– Напарник?

– Он самый.

Они миновали поле, где за изгородью паслась дюжина бизонов. К загону была прибита табличка «Бизонов не стрелять!».

– Не припомню этого поля, – сказала Эмили. Она подошла к загону, протянула руку сквозь жерди, и бизон обнюхал ее ладонь. – Когда я была маленькой, мы ехали по Орегонской тропе, усеянной тушами убитых бизонов. Как же я негодовала. Люди убивают их почем зря: бизоны неповоротливы и являются легкой мишенью. Но мясо у них с гнильцой.

– Верно, – подтвердила Дедал.

– Подчас внешний мир неоправданно жесток. Я счастлива, что живу в мире, где бизоны находятся под защитой.

Она оглянулась на доктора, но, так как они почти достигли Верхнетуманья и все вокруг тонуло в непроницаемом мареве, Эмили с трудом различала фигуру Эдны Дедал.

– Мисс Маркс, – донесся до нее голос, – можно сделать вам предложение?

– Я слушаю.

– Если вы не против, я хотела бы стать вашим партнером, – проговорила доктор. – Разумеется, я понимаю, что не в состоянии заменить вам потерянного возлюбленного, но мы с вами одиноки и, мне кажется, могли бы поддержать друг друга. Вместе и горести легче переживаются, и игра в го идет веселее. – Доктор взяла Эмили за руку и опустилась на одно колено. – Предлагаю вам покинуть Верхнетуманье и перебраться в Зеленый дол.

– То есть вы предлагаете мне замужество?

– Не обязательно. Замужество – это всего лишь слово. Но если хотите назвать наш союз именно так – называйте.

– А чем еще может являться наш союз?

– Долгой и безостановочной игрой в го.