Завтра, завтра, завтра

– Да ладно тебе, Сэди, это же Калифорния. Пустыня. Здесь ничего не растет по определению. Но если кому-то втемяшилось в голову открыть ресторан, выглядящий как дом на дереве, калифорнийцы воплотят его мечту в жизнь. Черт! Обожаю Калифорнию.

– А я думала, ты ее терпеть ненавидишь.

– С чего ты взяла?

– Ну, помнится, когда мы расставались, кто-то услаждал мой слух апокалиптическими пророчествами о мучительной и неминуемо грозящей мне здесь погибели.

– Нашла кого слушать. Я урод тот еще. Просто я не хотел, чтобы ты уезжала. Давай спросим о дереве официанта. И да, снимаю шляпу перед Марксом. Идея перетащить «Нечестных» в Калифорнию была гениальной. Обладай я хоть толикой здравого смысла, я последовал бы сюда за тобой и рухнул бы на колени, умоляя простить меня.

– Не смеши. Ты не из тех, кто падает на колени.

Подошел официант принять их заказ. Дов спросил у него про дерево, но официант, извинившись, что работает тут недавно, пообещал уточнить у менеджера.

– Ну в самом деле, Сэди, – вернулся к разговору о «Первопроходцах» Дов, – ты прекрасно понимала, что он – это он.

Сэди замотала головой.

– И понимала и не понимала. Думаю, это сродни просмотру документального криминального сериала. Люди вечно потешаются над беспомощностью копов, удивляясь, почему те не замечают очевидных улик, явно указывающих на убийцу. Но одно дело – смотреть на расследование со стороны, зная все нюансы происходящего, и совсем другое – находиться в эпицентре самого расследования, когда ничего не ясно, а повсюду только кровь и загадки.

– Но почему, – затрясся от смеха Дов, – почему из огромнейшей плеяды игр ты выбрала примитивных и пресных «Первопроходцев»?

– Ну, в отличие от тебя, я играю в разные игры. Кроме того, в «Первопроходцах» меня многое привлекало.

– Что, например?

– Открытый мир, который можно свободно исследовать, экономика, основанная на производстве товаров и их обмене, интересные способы взаимодействия с окружающими. А когда я услышала, что эта игра продолжает традиции, заложенные «Тропой Орегона», «Симсами» и «Харвест Мун», мне еще больше захотелось в нее сыграть. Сэм знал, чем меня соблазнить.

– Ты всегда была помешана на «Тропе Орегона».

– Да, Дов. Представь себе, я люблю игры, которые тебе не нравятся.

– Значит, Сэм создал ММОРПГ, чтобы заманить в нее одного-единственного игрока? Потрясающе. Безумно – и потрясающе.

– Нет. Он признался, что написал «Первопроходцев», чтобы вспомнить детство и все те игры, в которые мы играли вдвоем с ним.

– Да, подобные игры – вечны.

– Именно. Уверена, «Первопроходцы» принесли немалую прибыль. – Сэди помолчала. – И если уж начистоту, после смерти Маркса и всего остального написанная Сэмом игра стала для меня глотком свежего воздуха. Я истосковалась по таким играм. А Сэм, полагаю, только того и ждал. Не успела я присоединиться к «Первопроходцам», как он создал нескольких персонажей, чтобы завлечь меня в игру.

– И какую же вы развивали сюжетную линию?

– О мой бог, тошнотворно сентиментальную. Я была Эмили Маркс, беременной с сомнительным прошлым, а он – ты только не падай! – доктором Дедал, городским оптометристом.

– Ого, пахнет жареным.

– Вовсе нет. Это была очень трогательная и печальная история.

– Доктор Дедал, Сэди! Не морочь мне голову! Ты должна была сразу догадаться, что это он!

– Ну, во-первых, это была она, а не он.

– Как думаешь, почему он играл за женского персонажа?

– Понятия не имею. Возможно, чтобы сбить меня со следа. А возможно, он просто начитался Уолта Уитмена: «Я широк, я вмещаю в себе множество разных людей»[15]. Ты ведь тоже не всегда играешь за мужских персонажей.

Сэди не понаслышке знала, что Дов при любой возможности выбирал себе женские аватары.

– Но в конце концов я вывела его на чистую воду. Наверное, я действительно подозревала, что Дедал – это Сэм, просто не желала этому верить. Если подумать, Сэм постоянно оставлял мне какие-нибудь зацепки. Так, Эдна, например, лишилась руки.

– М-да, тяжела и неказиста жизнь на Диком Западе.

– Невыносимо. Эдна ужасно страдала: она больше не могла вытачивать линзы для очков.

Дов расхохотался.

– Мать моя женщина, обожаю игры! Ну, и что теперь?

– Теперь мы не разговариваем.

– То есть ты не разговариваешь с Сэмом?

– Я так и сказала!

– Господи боже, да почему, Сэди?

– Потому что он меня обманул.

И не только обманул, разумеется, но Сэди не стала распространяться на эту тему.

– Ох уж эти мне высокие принципы Сэди Грин.

– Сказал человек, который приковывал меня наручниками к постели, – огрызнулась Сэди.

– Виновен по всем статьям, каюсь, однако ты не отказываешься пообедать со мной, когда я наведываюсь в Лос-Анджелес. И когда я грешил подобным, ты не была моей студенткой. В этом я не сомневаюсь.

– Тогда чем тебе насолили мои принципы и какое вообще отношение все это имеет к нашей размолвке с Сэмом?

– Напомни-ка, сколько тебе лет?

– Тридцать четыре.