Завтра, завтра, завтра

– Меня не колышет, какой вы используете язык программирования, – с места в карьер начала Сэди. – Меня не колышет, какой вы используете игровой движок, – до тех пор, разумеется, пока вы понимаете принцип его работы. И меня не колышет, какую игру вы напишете. В любом жанре полно и хороших, и плохих игр. Многие люди воротят носы от непритязательных казуальных игр, но среди этих игр нередко попадаются настоящие жемчужины. Лично я играю в любые игры. Захватывающих игр, написанных для телефонов, ничуть не меньше, чем захватывающих игр, написанных для ПК или консолей. Я не жду, что ваши игры будут идеально законченными. Но я жду от всех нас честности и уважения друг к другу. Требуется огромное мужество, чтобы отдать свою игру на растерзание критикам. Не передать словами, сколько падений пережила я. По-моему, гораздо больше, чем взлетов. Знай я наперед, какие сокрушительные провалы караулят меня на пути дизайнера-разработчика, может, я и не решилась бы в свое время записаться на этот семинар. Прошу прощения, если мои вступительные разглагольствования нагнали на вас хандру. – Сэди коротко рассмеялась. – Однако предупреждаю: вы непременно провалитесь. Не беда. Я заранее прощаю вам все огрехи. Оценка за семинар – «зачет / не зачет», так что любой проблеск мысли – и вам зачтется.

Класс захохотал. Шутка Сэди пришлась семинаристам по вкусу. В решающий момент, наступающий обычно при знакомстве студентов с преподавателем, Сэди сумела переломить ситуацию и дала понять классу, что она на его стороне.

– На таком же семинаре вы и написали «Итиго: умэ но кодомо», я права? – спросила черноволосая и черноглазая девушка по имени Дестини.

– Потрясающе, ты знаешь, как игра звучит на японском. Я написала ее вместе с моим напарником Сэмом…

– Мазером, да? – перебила Дестини, мгновенно выросшая в глазах Сэди. – Мазер тоже посещал этот семинар? Я знаю, что он учился в Гарварде, но ведь студентам Гарварда, я слышала, разрешается посещать отдельные курсы МТУ, как и студентам МТУ – курсы Гарварда, верно?

– Мазер не посещал этот семинар. Мазер – программист-самоучка. И «Итиго» я написала уже после окончания семинара. Для семинара я создала более незатейливые игры. Вы скоро сами поймете, как сложно написать за семестр хотя бы две игры.

Дестини кивнула.

– Мне нравится «Итиго». Честное слово. Это моя любимая игра детства. А вы не собираетесь написать продолжение? «Итиго III»?

– Мы подумывали о продолжении, но вряд ли до этого дойдет. А теперь – к делу. Возвращаясь к твоему вопросу, Дестини… Я принесла игру, которую действительно написала для семинара. Она называется «Тебе решать». По-моему, лучший способ доказать вам, что вы еще не оперившиеся дизайнеры, – это продемонстрировать собственные разработки, созданные мной, когда я была в вашем возрасте. Не обращайте внимания на графику. Это полный анахронизм. Просто сыграйте и скажите, что вы об этом думаете. И не забывайте – это лучшее, что вы могли сделать в тысяча девятьсот девяносто четвертом году в девятнадцать лет, имея под рукой лишь те инструменты разработки, которые были доступны студенту-бессребренику, ограниченному во времени. И еще, наверное, не лишним будет упомянуть, что на создание игры меня вдохновила бабушка.

С этими словами она переслала по электронной почте файл с «Тебе решать» всем семинаристам.

Студенты открыли ноутбуки и принялись за юношеское творение Сэди. Сэди тоже прошла пару уровней. В техническом плане игра безнадежно устарела, однако моральный посыл сохранила в неприкосновенности.

Когда студенты приоткрыли завесу тайны «Тебе решать», по аудитории пронесся возмущенный ропот. Через час Сэди попросила их оторваться от игры и поделиться впечатлениями.

– Будьте честны, – призывала учеников Сэди. – Не щадите моих чувств. Я готова к вашим нападкам. Начнем с художественного оформления. Вперед, и не стесняйтесь в выражениях.

Поощряемые Сэди, студенты разгромили все составляющие игры: визуальный стиль, звук, интерфейс и сценарий. Сэди, находя какое-то странное наслаждение в их откровенной грубости, с удовольствием защищала свое детище, попутно объясняя ограниченность средств разработки, имевшихся в тысяча девятьсот девяносто четвертом году. В конечном счете все сошлись во мнении, что черно-белая графика выше всяких похвал, хотя юноша в рубашке с большими накладными карманами, похожей на охотничью куртку, спросил Сэди, все ли игры в тысяча девятьсот девяносто четвертом году были черно-белыми. Юношу звали Гарри, и Сэди, чтобы запомнить его имя, прибегла к мнемонической уловке, окрестив его Гарри-в-сафари. В пику Дову она собиралась выучить имена всех студентов за одну неделю.

– Нет, Гарри, в тысяча девятьсот девяносто четвертом году игры также выходили и в цвете. Черно-белую гамму я выбрала из эстетических соображений. Но заруби себе на носу: когда тебе недостает средств – тщательно прорабатывай стиль. Бедность не порок, а удачная стилистическая находка, если, конечно, правильно ее обыграть.