Завтра, завтра, завтра

– Пора бы уже повзрослеть и бросить ребячиться. Высокие принципы – удел зеленых молокососов. Зрелые люди…

– Как ты, – поддела его Сэди.

– Как я, – не смущаясь, согласился Дов. – Да, мне сорок три, и я этого не скрываю. К тому же, – он ударил себя кулаком в грудь, – я еще ого-го!

– Вылитый мачо.

Дов согнул руку в локте.

– Гляди, какой бицепс, Сэди. Только пощупай.

– Нет уж, уволь, – засмеялась Сэди, но бицепс пощупала.

– Впечатляет, а? – похвалялся Дов. – Двадцать лет назад я жал штангу меньше раз, чем сейчас.

– Мои поздравления, Дов.

– Я даже в джинсы влезаю, которые носил в старшей школе.

– Чудесно. Теперь у тебя есть чем охмурять старшеклассниц.

– Я никогда не охмурял старшеклассниц. Ну, за исключением тех лет, когда сам был старшеклассником. Студентки – другое дело. Студентки – моя слабость. Сколько мне их ни дай, все мало.

– Не понимаю, почему тебя не вытурили из института.

– Потому что я великий учитель. Меня все превозносят. Ты сама меня превозносила! Но вернемся к тому, что я сказал. Зрелые люди…

– То есть несчастные, сломленные жизнью души, вынужденные идти на неизбежные компромиссы?

– Хватит изворачиваться, Сэди, просто признайся: ни один человек на этой планете никогда не был тебе столь же дорог, как Сэм. Выбрось из головы всю эту чушь…

– Это не чушь, Дов!

– Хорошо. Выбрось из головы это свое благородное негодование и всякие взлелеянные тобой обидки, найди непостижимого доктора-оптометриста и пожми его руку.

– Ее руку!

– Ее руку. И погрузись в работу – серьезную и нужную работу. И снова начни создавать игры вместе с Сэмом. И снова начни играть в игры вместе с Сэмом.

Вернувшийся официант расставил на их столике тарелки с едой.

– Менеджер утверждает, – сказал он, прежде чем уйти, – что это дерево здесь уже семьдесят лет.

– Ага, вот и ответ, – встрепенулся Дов. – Ресторан был построен вокруг дерева. Благодарю вас.

И Дов от души полил яичницу-шакшуку острым соусом.

– Да ты ее даже не попробовал! – воскликнула Сэди. – Ты не знаешь, нужен там острый соус или нет!

– Нужен, потому что я знаю себя. Я люблю острый соус. Над чем ты сейчас работаешь?

– Да почти ни над чем. Над собой – пытаюсь не двинуться рассудком. Ну, еще дочку в садик вожу.

– Плохо. Ты должна засесть за работу.

– Ну да. Когда-нибудь и засяду… А что привело тебя в Лос-Анджелес? – спросила она, лишь бы переменить разговор.

– Встречи, как обычно, – пожал плечами Дов. – Один режиссер, снимающий для «Диснея», размечтался экранизировать «Мертвое море». – Дов отложил вилку и сделал неприличный жест. – Хренушки. Не видать нам этого фильма как своих ушей. А еще я развелся.

– Сочувствую.

– Брось, все к этому шло. Я конченый недоумок. Не в ладах сам с собой. Хорошо хоть, мы не нарожали детишек и не втравили их в передрягу.

– Чем думаешь заняться?

– Поеду в Израиль. Повидаюсь с сыном. Представляешь, Телли уже шестнадцать. Не верю… Займусь разработкой новой игры.

Дов склонился над шакшукой, подцепил желток и, полив его острым соусом, положил на кусок хлеба.

– Кстати, хотел тебя спросить. Раз уж ты все равно бьешь баклуши, не хочешь подменить меня в МТУ и поучить моих студентов? Вызываю тебя, так сказать, на дуэль. Бросаю перчатку. Ну как, интересно?

– Я подумаю.

– Подумай.

– Когда я подавала заявку на твой семинар, я недоумевала, с чего вдруг ты занялся преподаванием.

– С того, что преподавать – охренительно классно.

– Неужели?

– Ужели. Самонадеянные юнцы – те же щеночки, они такие забавные. А порой, хоть и редко, распахивается дверь, и в аудиторию входит Сэди Грин и взрывает твой гребаный мозг. – Дов откинул голову и слегка качнулся на стуле. – Ба-бах!

Сэди густо покраснела. Опять Дов вогнал ее в краску. Опять ей доставляет несказанное удовольствие выслушивать его комплименты.

– У тебя язык – как помело, – смущенно пробормотала она.

После обеда Сэди отвезла Дова к отелю, укрывшемуся в низине Голливудских холмов. Прежде чем выбраться из машины, Дов чмокнул ее в щеку и произнес:

– Конечно, я человек зрелый, но, похоже, мало что смыслю в жизни. И по всей видимости, ничего не понимаю в женщинах. Два развода и прочее и прочее. Но вот что я тебе скажу. Мне кажется, создать для кого-то целый мир – по-настоящему романтично. – Дов тряхнул головой. – Надо же, Сэм Масур – долбаный романтик. В рот мне ноги.

2

Семинар по разработке компьютерных игр проводился раз в неделю по четвергам с часу до четырех. Сэди не стала ничего менять, и, как и шестнадцать лет назад, семинар строился по тем же канонам, что и во времена ее студенчества: раз в неделю двое из восьми семинаристов приносили написанные ими игры, простенькие или законченные кусочки сложных, – любые, которые они успевали создать за катастрофически ограниченное время. Другие студенты играли в них и высказывали свое мнение. Каждому студенту полагалось вынести на суд общественности две игры за семинар.

Семинаристы тоже особо не изменились, хотя теперь половину из них составляли девушки. Или студенты, выглядевшие как девушки.