Завтрашний день кошки

– Натали не носит ошейника. Если я правильно тебя поняла, это она может меня найти, а не я ее.

– Зато у нее есть смартфон, который показывает твое положение на карте. Я выйду в Интернет и разыщу Натали но номеру. У Анжело тоже висит маячок, так что мы и его обнаружим.

– А что такое Интернет?

– Потом объясню, сейчас некогда. Мы должны срочно вернуться ко мне домой!

– Это невозможно! Там поселились два мародера.

– Будем наблюдать за домом с соседней крыши. Как только они куда-нибудь уйдут, проникнем внутрь и спустимся в подвал. В прошлый раз я не успел рассказать тебе о Третьем Глазе, а теперь расскажу.

Неужели я узнаю его секрет? Тайна Пифагора не давала мне покоя. Не люблю, когда от меня что-то скрывают…

А еще я смертельно соскучилась по сыну. Когда малыш был рядом, он меня раздражал и бесил, но как только исчез, стал мне дорог, как никто на свете. Без него я места себе не находила…

Мы устроились не на крыше, а на ближайшем дереве. Мой дом еще полыхал. Огонь разбушевался, коль скоро никто его не тушил, да и ветер поднялся. С оглушительным треском крыша провалилась и рухнула, подняв сноп искр.

Зато камин Пифагора остыл. Дым из трубы больше не поднимался. Через некоторое время на улице появились мародеры и направились прочь. Мы, на всякий случай, дождались темноты, боясь, что они вернутся.

Поздним вечером отважились войти.

От моего злополучного спутника остались лишь косточки да белая черепушка с пустыми глазницами… Зловещее зрелище. Неужели и у меня под шкуркой такая же «анатомия»?

Я произнесла небольшую надгробную речь, так, импровизацию:

– Бедный мой Феликс! Жизнь не была к тебе добра и щедра. Ни я, ни Анжело, ни Натали не ценили тебя в должной мере и не ласкали. Ты не задавал себе лишних вопросов, не докапывался до истины. Твое единственное счастье – безмятежность. Надеюсь, мародеры не мучили тебя и убили быстро…

Тело Софи так и осталось на полу в гостиной. Пифагор взобрался к ней на спину.

– Что ты задумал?

– К сожалению, я не могу ни оплакать ее, ни похоронить как должно. Однако коты приносят умершим особый дар: помогают душам переселиться в мир иной, провожают «в последний путь».

В который раз я не поняла ни слова, лишь понадеялась, что вскоре он растолкует мне все по порядку.

Пифагор зажмурился. Его глаза двигались под закрытыми веками. Уши вздрагивали. Когти он выпускал и прятал, конвульсивно дергая лапами.

Он то сжимался в комок, то вытягивался. Наконец успокоился, встряхнулся, открыл глаза.

– Свершилось! – провозгласил он. – Софи вознеслась.

– То есть как?

– Иногда души умерших остаются прикованными к Земле. Привязанности, страсти, сильные эмоции отягощают их. Сознание кота способно связаться с ними. Я объяснил Софи, что здесь ее больше ничто не удерживает, что она может подняться к Свету.

– И как тебе это удалось?

– Наши сознания вместе подошли к туннелю, в конце которого лучилось ослепительное сияние. Я проводил Софи, поблагодарил ее за все, что она для меня сделала, выразил ей мою любовь. Напомнил, что больше она никому ничего не должна в этом мире. Даже мне. Пожелал ей счастливого пути и нового удачного воплощения.

– Так, значит, ты все-таки можешь внушать людям мысли?

– Только умершим, пойми. Египтяне за то и чтили котов. Они заметили, что наше сознание помогает мертвым отыскать выход. Таких провожатых греки называли «психопомпами».

– Откуда ты столько узнал о египтянах и греках?

– Из Интернета. Там есть видео, которые детально описывают разнообразные процессы, даже самые сложные.

Я стала обдумывать услышанное.

Если я правильно поняла, тело умирает, а сознание остается и находит новое воплощение.

Стало быть, сознание… бессмертно!

Я бессмертна!

Поверить невозможно! «Бессмертна, бессмертна», – повторяла я тысячу раз, чтобы привыкнуть.

Чем больше Пифагор меня просвещал, тем больше я дивилась собственному невежеству. Как я могла презирать несчастного Феликса, если сама так ничтожна по сравнению с мудрым сиамским котом…

– Прежде чем вознестись, Софи сообщила мне нечто занятное, – продолжал Пифагор. – Призналась, что если ей предоставят выбор, то в следующей жизни она непременно станет кошкой. А вот мне бы, напротив, хотелось возродиться человеком…

– Человеком? Зачем? Они ведь предыдущая ступень эволюции.

– Меня восхищают их ловкие подвижные пальцы. Люди пишут книги, картины, музыку. Изобретают сложнейшие механизмы. А еще мне хотелось бы посмеяться. Узнать, что такое смех. Мы, коты, слишком важные и серьезные. А вот люди способны шутить над собой и другими, относиться легко к любым трудностям.

– Все вечно желают того, чего у них нет. Хотят стать кем-то совсем другим.

– А кем бы стала ты, Бастет, если бы тебе предложили выбрать новое воплощение?

– Кошкой! Кем же еще? Если достигла вершины эволюции, незачем спускаться вниз. Что за жизнь, если ты одержима зрительными образами и бессмысленными звуками, не используешь в полной мере возможности собственного сознания, не воспринимаешь окружающий мир во всей полноте? Да я бы с ума сошла в человеческом теле!

– Ты узнала о мире людей далеко не все. Он гораздо интереснее, чем тебе кажется.