Завтрашний день кошки

– А по-моему, воевать, ходить на работу, балансировать с трудом на двух конечностях и тупо спать по ночам абсолютно неинтересно.

Его острые ушки дрогнули.

– Путь свободен. Теперь я покажу тебе наш подвал и открою секрет.

Он вновь повел меня к белоснежной лестнице. Вскочил на дверную ручку и повернул ее. Свет отключили повсюду, так что мы двигались в темноте, озаряемой лишь слабым лунным лучом, проникавшим в подвальное окошко.

Мои зрачки расширились до предела, чтобы я смогла рассмотреть все детали. В подвале Пифагора не было ни пыльной мебели, ни бутылок вина, ни связок газет, как у Натали. Здесь царили идеальная чистота и ослепительная белизна. Я различила странные металлические приспособления, электрические провода, какие-то механизмы, трубки, стеклянные сосуды.

Сразу вспомнила ветеринарную лечебницу, куда меня носила Натали, чтобы сделать прививки и принять лекарство от глистов.

Пифагор уселся на стол из нержавейки.

– Я родился в особом приюте для лабораторных котов. Их единственное предназначение – служить ученым в качестве материала для различных научных экспериментов. Меня отняли у родителей малым котенком, так что я не помню ни отца, ни матери. В юности я был гораздо невежественнее тебя. Я даже не знал, что за пределами белых комнат, освещенных неоновыми лампами, существует огромный мир.

Сиамский кот тяжело вздохнул. Казалось, он набирается храбрости, чтобы вернуться в свое тяжкое беспросветное прошлое.

– Меня не выпускали из узкой клетки, кормили по часам безвкусным сухим кормом, поили из специального прозрачного устройства. Не чесали, не гладили. Я вообще не общался ни с людьми, ни с другими котами. Жил без эмоций и чувств, без привязанностей. Ученые считали меня предметом, а не живым существом. Мне не дали имени, лишь цифровое обозначение: «ПК-683». То есть «подопытный кот № 683». В лаборатории была масса одинаковых сиамских котов, так что люди едва ли нас различали. Я слышал, как мои собратья мяукают, но никогда не видел их, не прикасался к ним. Дни напролет сидел один в тесной клетке и ждал.

Я представила себя на его месте и невольно вздрогнула от ужаса.

– Существование было сносным, поскольку мне было не с чем сравнивать. Мы страдаем, если сознаем, что несправедливые обстоятельства лишили нас лучшей жизни. А так спокойно привыкаем ко всему, даже к самому худшему. Для меня это было нормой, ведь я ничего не знал о реальной жизни, не понимал, что происходит, не чувствовал себя обделенным. Мир вне моей клетки просто не существовал.

– Какой ужас!

Пифагор умолк на мгновение, затем продолжил:

– Пребывать в неведении так удобно! Я никогда не видел мышей, птиц, ящериц, деревьев. Не ощущал дуновения ветра, влаги дождя, холодного снега. Не представлял, что есть солнце, луна, облака и звезды. Даже не подозревал, что день сменяет ночь. Меня заперли в светлой, теплой, гладкой, чистой, белоснежной лаборатории, абсолютно чуждой природе. А главное, я не принимал никаких решений и не мог ошибиться, поскольку выбор отсутствовал. Ты не используешь свободу воли, если твоей жизнью распоряжаются другие. Безответственность – особое благо. Ты безволен, бесправен и по-своему счастлив. Но потом за меня взялись, и все изменилось…

Пифагор перепрыгнул со стола на высокую полку.

Я тоже прыгнула, но у меня вдруг закружилась голова. Тут я заметила, что огонь подпалил мне усы. Вот почему после битвы с Тома я теряла равновесие и с трудом улавливала вибрации окружающего пространства…

– Сейчас я опишу первый опыт, поставленный надо мной людьми. Меня поместили в другую клетку, вдвое больше предыдущей. Здесь было просторней, и я обрадовался. Посередине торчал рычаг с небольшой красной лампочкой. Раздался звон, загорелся красный свет. Лампочка замигала, звон усилился. Я догадался, что от меня чего-то ждут. Подошел к рычагу и нажал на него обеими передними лапами. Тогда в клетку упало печенье. Я обнюхал его, лизнул. Ничего вкуснее я прежде не пробовал. Мне впервые дали корм со вкусом курицы.

Пифагор выдержал эффектную паузу.

– Я ждал, и вот опять зажглась красная лампочка, послышался звон. Снова нажал на рычаг и получил печенье. Так повторялось пять раз, и мне показалось, что я во всем разобрался. Ничего сложного. Но в какой-то момент, нажав на рычаг, я не добыл печенья… Нажал сильнее. Нажал быстрее. Не помогло. Я встревожился. Невыносимое непонятное отсутствие логики: свет, звон есть, а рычаг не действует! Меня это здорово раздражало. А потом внезапно…

– Что случилось потом? Что?

– Звон, вспышка света, нажал на рычаг, печенье свалилось. Я почувствовал невероятное облегчение. Решил, что случился сбой. Но такие сбои донимали меня все чаще. Попытался понять причину. Будто одержимый, упорно пробовал так и эдак. Может быть, лучше надавить на рычаг с разбега? Двумя лапами сразу или поочередно? Резко или слегка? Мяукая или молча?

– Какой способ оказался правильным?