Завтрашний день кошки

– Потому что они добровольно стали жить не своим умом, а умом хозяина. У злых людей и собаки злые. У миролюбивых и добрых – кроткие. По сути, псы не виноваты в своих дурных наклонностях, но и хорошие – не их заслуга. Они ни за что не отвечают.

– А вот мы постоянно берем на себя ответственность, правда? И сами формируем собственную личность.

– У тех, внизу, должно быть, были отвратительные хозяева.

Фонарь трясся, мы больше не могли удерживать равновесие. Я почти примирилась с мыслью, что мои высокие устремления и добрые намерения окончатся ничем.

Чего мне хотелось в тот страшный миг?

Остаться в живых.

Внезапно лай смолк.

Тревожная тишина не успокоила меня, я испугалась еще сильней.

Все собаки смотрели в сторону леса. Одни замерли, парализованные ужасом. Другие, боевитые и драчливые, оскалились и зарычали, навострив уши.

Медленно, будто не наяву, а во сне, из тумана вышел… громадный кот. Невероятной величины. Я никогда не встречала таких гигантов.

Он зарычал оглушительно. У меня сердце чуть не выскочило из груди.

Я не верила своим глазам, ушам и усам.

Кот направился к нам.

Великолепный. Могущественный. Золотой.

Псы описались от страха и поджали хвосты, спасая свои причиндалы.

Даже Пифагора потрясло его появление.

– Никогда не видел их так близко, – прошептал он.

– Кто это?

– Лев. У нас с ним общие предки, но эта ветвь кошачьего царства избрала величественную стать.

Лев покорил нас с первого взгляда.

– В Интернете сообщали о том, что из Булонского цирка сбежал лев. Война началась, поднялась суматоха, он сломал клетку и выбрался на свободу. Но я понятия не имел, что он остался здесь, в лесу.

– Что такое цирк?

– Круглая арена, на которой показывают дрессированных зверей. Заставляют их прыгать сквозь горящие обручи и все такое. Если я не ошибаюсь, льва зовут Ганнибал.

– Ганнибал? Красивое имя.

– Его назвали в честь великого полководца древности, освободителя народов.

Станет ли лев Ганнибал нашим освободителем?

Стая собак заметалась, притихла, но после некоторого раздумья решила не отступать. Грозный противник зарычал вновь.

Собаки понадеялись на численное превосходство, неистово залаяли и окружили льва тесным кольцом.

Я хотела воспользоваться тем, что их отвлекли, спрыгнуть с фонаря и спрятаться, однако Пифагор удержал меня.

Сверху мы наблюдали за невероятным сражением. Псы набросились все разом, как по команде. Два десятка на одного.

Лев оказался настоящим воином, опытным и могучим.

Вот это бой! Громадный кот против целой своры. Подлой и злой.

Лев тряхнул гривой, поднялся на задние лапы, как человек, и принялся передними раздавать удары невиданной силы.

Когти бороздили собачьи шкуры, вспарывали их. Длиннейшие клыки вгрызались в плоть.

Ганнибал опустился опять на четыре лапы и зарычал, собирая всю свою мощь воедино перед новой атакой.

Две минуты спустя все было кончено. Растерзанные собаки валялись на траве, лишь самым мелким, наблюдавшим за дракой издалека, удалось сбежать.

Пифагор разгладил усы.

– Лев в бою неподражаем! – признал он, битва явно его впечатлила.

Мне не хотелось спускаться. Я боялась дикого зверя.

– Давай подойдем к нему.

– Думаешь, нас он пощадит? – спросила я с сомнением.

– Понятия не имею. У меня нет ответов на все вопросы. Единственный способ узнать – познакомиться с ним.

Сиамский кот спрыгнул с фонаря на землю. Я помедлила, но все-таки последовала за ним.

Лев не обращал на нас ни малейшего внимания. Он был занят: хрустел костями, пожирая убитых собак.

– Мне кажется, Бастет, пришло время показать твои исключительные способности к общению и внушению мыслей на деле, – проговорил Пифагор, с восхищением глядя на льва.

– Ты предлагаешь мне поговорить с ним?

– Лев нам все-таки родственник, нечто вроде двоюродного брата. Он куда ближе к кошкам, чем представители других видов.

Я свернулась клубком и сосредоточилась. Замурлыкала все громче и громче.

Лев по-прежнему невозмутимо чавкал, однако его уши настороженно встрепенулись и повернулись в мою сторону.

Собачий череп раскрошился в его зубах с сухим треском, будто грецкий орех.

Замурлыкала отчетливей:

– Здравствуйте, уважаемый лев. Мне хотелось бы с вами поговорить. Вы позволите?

Он вновь повел ушами и на этот раз взглянул на меня огромными круглыми желтыми глазами. Негромко рыкнул.

Ответил или нет? Пифагор шепнул: «Продолжай!»

Я мысленно множество раз повторила послание, сообразила, что он нам родня, и отважилась обратиться напрямую:

– Здравствуйте, Ганнибал!

Он замер, внимательно оглядел меня, выбрал из всей добычи самую мелкую дохлую собачонку, от которой еще не откусывал, и бросил ее мне.

Решил, вероятно, что я выклянчиваю подачку.

– Благодарю!

Я лизнула подарок, хотя после летучей мыши есть мне совсем не хотелось.

– Скажи еще что-нибудь! – настаивал Пифагор. – У тебя получится, вот увидишь!

– Спасибо вам, Ганнибал, – продолжала я, – за то, что спасли нас от верной гибели!

Постаралась произнести это внятно, как можно почтительней. Уверена, что лев меня услышал и понял, однако он больше не обернулся, продолжая громко глодать собак.