Завтрашний день кошки

– А крысы знают, что несут людям смерть? – спросила я у Пифагора.

– Если один вид живых существ истребляет другой, едва ли он не замечает содеянного.

– Ты считаешь, они нарочно? По злому умыслу?

– Я в этом уверен. Но боюсь, что люди даже не подозревают о кознях крыс.

Он предложил бежать побыстрей, чтобы достичь леса до рассвета.

Прежде самым длительным моим путешествием была вылазка на стройку, где работала Натали. А так, гуляя по крышам, я никогда не покидала парижского района, который Пифагор называл «Монмартр».

Теперь мы спустились с холма и оказались на круглой площадке посреди скрещения многих улиц.

– Площадь Клиши! – объявил Пифагор.

В центре площади возвышался памятник, изображавший воина с обнаженной саблей, крупную женщину на груде бронзовых обломков и упавшего раненого.

А у подножия скульптурной группы валялись настоящие обломки, стонали раненые, лежали трупы.

Возле памятника остановился грузовик. Оттуда вылезли люди в оранжевых светоотражающих комбинезонах с капюшонами и в прозрачных пластиковых масках, похожих на клювы.

– Защитные герметичные костюмы – хоть какое-то спасение от чумы, – пояснил сиамский кот.

Как только люди оказались на площади, их окружили крысы. Пришлось стрелять из автоматов и разгонять кровожадных грызунов. Затем приехавшие собрали трупы, сложили их горой, облили бензином и подожгли.

– Сначала жгли книги, теперь жгут мертвых, – фыркнула я.

– В данном случае они правы. Трупы необходимо сжечь, чтобы остановить чуму.

Обугленные людские останки напомнили мне предсказание Пифагора о шестой глобальной катастрофе. Владычество людей на планете подошло к концу. Вот-вот они вымрут как динозавры.

Те, в оранжевых комбинезонах, из какого-то странного оружия поливали огнем обнаглевших крыс.

– У них огнеметы, – заметил Пифагор. – Бежим дальше! Мы и так задержались.

По плющу вскарабкались на крышу ближайшего дома.

Скользя на цинковой поверхности среди труб, я вдруг осознала, что кошки – жители высот, люди – жители равнин, крысы и мыши – жители глубин.

Откуда ни возьмись на меня напала летучая мышь и разрушила мою стройную теорию.

Не успела я сказать: «Здравствуйте, мышка!» – как мерзавка чуть глаз мне не выцарапала когтем на крыле, пытаясь впиться зубками в шею и выпить кровь.

По правде сказать, напала не «летучая мышь», а целая шайка этих тварей, с десяток уж точно.

Нам с Пифагором пришлось прижаться спиной к трубе, присесть на задние лапы, а передними отражать бесконечные атаки чернокрылых визгливых кусак. Мне удалось убить одну. Я надеялась, что это отпугнет остальных. Ничуть не бывало! Летучие мыши упорно, с остервенением теснили нас, пронзительными криками истерзали слух, так что мы в конце концов спаслись бегством, нырнув в ближайшее приоткрытое окно. Единственного поверженного врага я унесла с собой в зубах.

Окно мы захлопнули, так что стекло защитило нас от стаи яростных преследователей.

В комнате на постели лежал человек с широко открытыми глазами и разинутым ртом. Его лицо покрывали желто-зеленые волдыри, такие же как у трупов на улице.

Вонь стояла невыносимая.

Пифагор предложил найти место поуютнее и съесть летучую мышь. Мы спустились вниз и разделили ее по-братски. Ему досталась голова, мне – туловище, и еще каждому по крылу. Мясо напоминало крысиное, вот только кожистое перепончатое крыло застревало в зубах. Я никак не могла прожевать его, будто кусок резины. И под конец выплюнула, боясь подавиться.

Наевшись досыта, мы тщательно вылизали себя, а затем решили обойти дом. Нашли еще людей: они простерлись на полу, некоторые еще шевелились и стонали.

Один из них обратился ко мне, но я не поняла ни единого слова. Наверное, ему хотелось пить или есть… Бедняга!

В соседней комнате бубнил телевизор. Я остановилась перед экраном, посмотрела новости. Люди в хаки расстреливали людей в белых халатах.

– Дураки убивают умных?

– В Китае во время «культурной революции» глава правительства Мао Цзэдун уничтожил интеллигенцию. Позднее в Камбодже в ходе гражданской войны абсолютно безграмотные перебили всех образованных. Массовое истребление инакомыслящих и представителей элиты провозгласили делом на благо «революции и радикального переустройства общества». Новые властители оказались еще более жадными и порочными, чем предыдущие, но народ был доволен: хоть какие-то перемены! А по сути вместо переустройства сделали косметический ремонт… Помнишь, наши домоправительницы пользовались косметикой, мазали яркой помадой губы, чтобы казаться совсем другими?

– Разве не бывает благотворных революций?

– Среди свершившихся благотворных нет. Сценарий одинаковый. Сначала всеобщее воодушевление. Затем кромешный хаос и разбой. А потом тоталитарная власть наводит порядок, и все успокаиваются.

– Странный сценарий.