Завтрашний царь. Том 1

Оба встрепенулись. Он приподнял слабую руку:

– Не перечьте, я знаю… Услышьте же, праведные. Андархайна падёт, если рассоритесь. На дружестве вашем – окрепнет, новые века простоит. Клятвы брать с вас не хочу, просто помните, младшие…

Маленькая женщина внесла блюдо печева, чашу сладкого сусла.

Хадуг благословил добрую пищу. Коснулся пальцами уст, потом края блюда:

– Подтвердим Небу: мы родня. Одного хлеба стольники. Вкушайте, братья… пока можете.

Сам он впервые не отведал ни крошки. Младшие царевичи разломили калач.

– Воля твоя, владыка, – жуя, сказал Гайдияр, – а я крепко надеюсь отведать калачей в дикомытских городах, которые однажды возьму. Есть у них на севере города? Или только деревни по три избы?

– Об этом беседу держи с правителем Шегардая, – хихикнул владыка. – Уговоришь воевать, тогда и узнаем.

Гайдияр бодро повернулся к Эрелису:

– Когда велишь выступать, северный щитоносец?

Эрелис не спеша отломил жирной сдобы. Макнул в густую сыту. Сказал:

– Доблестный брат, ты сильно разочаруешься. Если верить моему райце, тамошние калачи вовсе не истекают маслом, как здесь.

– Речи у тебя на мир, а дела на войну, – не отставал Гайдияр. – Вона локотницы в синяках и щёки запали! Каких опасностей в пути ждёшь, чтобы так с оружием усердствовать?

Эрелис ответил ещё медлительней:

– Со всем, что я способен усмотреть впереди, легко справится моя стража. Иначе я не звал бы с собой двух милых сестёр. Тебе не о чем беспокоиться, доблестный брат. Мой старший рында вернулся из дружины, где прошло наше детство. Я всего лишь учусь ударам и приёмам, коих не знал. Это забавляет меня.

– Сколь отрадны мне глаголы решимости! – Гайдияр хлопнул руками по коленям. – Задумайся, владыка! Не следует ли нам женить юного брата, пока он ещё здесь? Ты лучше всех знаешь, сколь хитры шегардайцы. Только отвернись, вмиг повяжут наследника купеческой дочерью или смазливой рыбачкой!

Эрелис закашлялся. Сладкий кус грозил встать поперёк горла.

– А что? – увесисто огрел его по спине четвёртый царевич. – Мой верный Ардар славен красными внучками. Не заслать ли сватов? И парня не проморгаем, и с боярином наконец породнимся.

– Что скажешь, Эдаргович? – улыбнулся Хадуг.

Эрелис ещё больше напрягся, мгновение помолчал. «Бойся вышнего, не говори лишнего…»

– Если мне будет дозволено, я бы по примеру святого предшественника не торопился с женитьбой. Пусть за мной встанет не только великая кровь, но и слава, взятая своеручным трудом.

– В ступе не утолчёшь его, – вздохнул владыка. – Что ни слово, то золото. Осталось посмотреть на дела!

– Думаю, дела не задержатся, – сказал Гайдияр. Дружески тронул Эрелиса за плечо. – Вот что, великий брат… Взял бы ты потешную броню да приходил ко мне в крепость! Мечами деревянными постучим… Уверюсь хотя бы, что за тебя не нужно страшиться. Да и любопытно мне, какие непобедимые удары твой рында принёс.

Воинская проучка

Четвёртый царевич пришёл за Эрелисом с дюжиной подначальных. Ребята были на подбор, плечистые, ясноглазые. Кольчуги блестели, как чешуя. Чистые плащи, налатники с иголочки. Добрые молодцы выстроились снаружи, в переднюю к Эрелису Гайдияр вошёл один:

– Славься, великий брат, любимый Богами!

– И ты славься во все дни, осрамитель нечестия, опора царства, мощь трона.

Эрелис встречал воеводу порядчиков как подобало. Сидел в важном кресле, облачённый в кафтан чёрного сукна, вышивка на груди повторяла лествичное клеймо. По сторонам замерли Косохлёст и Сибир, сзади – Ознобиша, за ним взволнованный Ардван с церой и писалом в руках. Невлин, одетый для похода и воинства, опирался рукой о громоздкую кожаную кису.

Гайдияр поднял бровь:

– Ты так боишься за нашего брата, добрый Трайгтрен? Неужто в моём городе наследнику царства что-то может грозить?

Красный боярин почтительно склонил голову. Приговор владыки обязывал его наставнически указывать Эрелису, но в присутствии Площадника он был ничтожен.

– Я тоже сомневаюсь, что тебе стоит так уж пристально опекать меня, сын Сиге, – сказал Эрелис. И улыбнулся Гайдияру. – Надеюсь, доблестный брат, ты не оскорбишься присутствием моего рынды? Он со мной по завету славнейшего мужа, чья память священна.

Гайдияр отмахнулся:

– Не объясняй ничего, великий брат. Тебе достаточно пожелать.

Из спаленки Эльбиз не доносилось ни шепотка. Царевны Андархайны, полные кротости, чуждаются забот воинства и правления. Лишь у ковровой полсти, отгородившей вход, сидела бдительная Орепея. Училась плести знаменитое выскирегское кружево. Перемежала остроносые челноки, как показал Сибир.

Эрелис прихлопнул ладонями по золочёным ручкам и встал. Качнулась шёлковая плеть, расторопный Серьга подоспел с парчовой шубкой, принялся одевать «зе́ночка».

Это Невлин ждал Гайдияра в полном облачении для выхода. Это Гайдияр явился к высшему брату во всей воинской справе. Рождённые для трона не ждут никого. Учтивость будущего царя в том, чтоб слуг зря не томить.

Пока Серьга суетливо застёгивал пуговки, Гайдияр прошёлся по палате туда и сюда.