Завтрашний царь. Том 1

– «В середине того же лета держава едва избегла непокоя, ибо забывшие благодарность взрастили семя измены. По счастью, промышлением воинского пути, незримо бдящего у врат праведного Дома, замысел смутьянов был открыт и развеян. В те дни пал учитель котла, именем Агрым Полночный Ветер, ныне чтимый верными Правосудной как новый святой, котёл же возглавил достойнейший муж, именем Лихарь».

Ознобиша слушал молча, невозмутимо.

– «Тогда же, – продолжал Тейрин, – доблестным подвигом четвёртого наследника, праведного царевича Гайдияра, в столицу был возвращён царский райца, именем Мартхе, похищенный нечестивцами. Так Андархайна вновь обратилась к мирным трудам…»

– О коих, смею надеяться, мы напишем в свой срок, более не смущаясь известиями о неустройствах и крови, – подхватил Ваан. – Итак, не посоветуешь ли, правдивый Мартхе, что-нибудь уточнить или поправить? Не обессудь моего внука на том, что привёл твоё имя в самом конце. Ты знаешь лучше других: дееписцам подобает чтить очерёдность деяний; когда же подвиг вершится многими сразу, первыми упоминают знатнейших…

Ознобиша кивнул:

– Эта запись поистине достойна книг, составляемых тобой для потомков, почтенный Ваан. Если будет позволено, я бы отважился посоветовать благородному Тейрину лишь одно.

Ваан зримо насторожился, внук приготовил писало.

– Что же?

– Он написал «взрастили семя», чем слегка погрешил против точности. Взращивают не семя, а то, что проклюнется из него.

– Вот острота юного ума, не притуплённого усталостью многолетних трудов! – восхитился Ваан. – Учись, внук мой! Видишь теперь, сколь рано было посягать на сан райцы, едва тебе не предложенный? Какое счастье, правдивый Мартхе, что ты к нам вернулся!

– Незримо бдящий… новый святой… достойнейший муж! – яростно прошептал Ознобиша, когда срединный чертог остался далеко за спиной. – Вот так составляются летописания. Вот поэтому, друже Ардван, ты ничего не читал ни о лицедействе, ни о верованиях скоморохов.

«И ещё о многом, что видится летописцам злыми складками на шёлковых простынях. На что завтрашним людям подробности смут и правда, за которую умирали смутьяны? Потомки должны прочесть лишь правильное и должное. И о царствовании Эрелиса так будут писать?..»

Он ждал – ребята одолеют расспросами. Ошибся. Даже Ардван словно забыл, как в Невдахе они кидались снежками. Снизу вверх смотрел на прежнего друга. Ознобиша-Мартхе касался головой неба. Знался с царевичами… самому Ваану указывал…

Он недооценил навыки мирского пути. Ардван вдруг встряхнулся, деловито спросил:

– Ты куда теперь нас ведёшь? Туда, где сокровенные летописания спрятаны? Которые не для простецов?

Ознобиша с облегчением улыбнулся:

– Нет. Сперва хочу Тадге кое-что показать, скуку его развеять.

– Мне?.. – Приунывший счислитель с детской надеждой вскинул глаза.

– Тебе. – Ознобиша отдёрнул реднину, первым ступил в боковой неприметный проход.

Хоромина за порогом оказалась на удивление просторной – целый отнорок, тянувшийся в непроглядную темноту. Грубые полки занимали все стены до потолка, а на них!.. Ряды плоских деревянных ларцов, скреплённых ржавыми полосами. Полки не могли вместить всех богатств. Ларцы шаткими сто́пами громоздились посередине прохода: чихни – рухнут! Широкие и поменьше, целые и побитые. Каждый – при висячем замке. Ознобиша поднял крышку единственного незапертого сундучка. Внутри, сваленные в беспорядке, лежали ключи.

– Ну, если это не сокровенные писания… – пробормотал Ардван.

Тадга, догадываясь и боясь, спросил шёпотом:

– Что здесь?..

– Лакомство ума, преданного счислению, – сказал Ознобиша. – Здесь собраны суждения о вековых путях звёзд и о том, как пытливому взгляду отличить волю Богов, начертанную в небесах.

– Звёзды!.. – выдохнул Ардван, жалея уже не о воинских навыках, а о счётных.

Тадга ожил, глаза начали разгораться.

– Почему нам в Невдахе… ни единого разу? Пути звёзд… я не задумывался…

Ознобиша смотрел на друга, любуясь отсветами столь знакомого ему вдохновения. Разум Тадги уже рвался вперёд, к тайнам и чудесам, упрятанным под замок.

– Досточтимый Ваан ограждает потомков от колючей правды нынешних дел, – сказал Ознобиша. – Его друзья, учителя Невдахи, ограждали нас от неприветствуемых наук.

– Это как?

– Перед Бедой в Кругу Мудрецов взяли силу ревнители. Святой Краснопев изгнал из храмов праздник и смех, а из мирского познания – стремление осмыслять небесный закон. Когда небо скрылось за тучами, ревнители узрели в том подтверждение своей правоты. Разыскания о звёздах были упразднены как бессмысленные. Книги, ставшие отрече́нными, с тех пор лежат запертые… те, до которых не успели добраться с огнём.

Тадга молчал и смотрел. Он не знал себе занятия в Выскиреге, и вот! Неведомый мир, таящийся в скорлупах сундуков!

– Мы верим Владычице, – осторожно заметил Ардван. – Пристойно ли нам… поди, не зря ограждали…

– Да. Я забыл ещё помянуть, – кивнул Ознобиша, – на звездословие косо поглядывали со времён Первоцаря, ведь оно унаследовано от Прежних.

– От Прежних? От дикарей в шкурах?..

– Да. Так нас учили.

– И здешних книг половина – от них же, – вставил мезонька.