Зазеркалье

– И что ты сделаешь, пригласишь ведьму, чтобы она меня наставляла?

– Неплохо бы, – серьезно ответил Дэн. – Только не женщину. Нельзя, чтобы женщина в клубе отвлекала мужчин. Кроме того, она заставит всех задаваться вопросами, а я не хочу, чтобы кто-то еще прознал о твоем предвидении.

Николас нахмурился:

– Но ты же сказал, мол, все в клубе почувствовали, что происходит, когда я смотрел на Кролика.

Странное имя отчего-то больше напоминало Николасу титул, чем просто прозвище.

– Я пущу слух, что все это – магия Кролика, – пренебрежительно ответил Дэн. – Ты же знаешь, как это бывает. Люди что-то видят, что-то чувствуют, но проходит время, воспоминания блекнут, и вот тогда уместно подброшенное словцо способно изменить их, уверить в том, что они видели то, чего никогда не видели.

– Ну, как знаешь, – вздохнул Николас.

– Уж я-то знаю, – подтвердил Дэн. – А еще, пожалуй, знаю того, кто поможет тебе с твоими особыми способностями. Единственная загвоздка – он немного… э-э-э… заметен.

– Заметнее, чем женщина в клубе?

– Да. Придется ограничить его визиты очень ранними утренними или очень поздними вечерними часами, и выставим из зала всех, кроме тебя и… – Дэн сделал паузу, размышляя. – Да, Мик подойдет, он не проболтается. И он – хороший партнер. Ну и куда ж без Пайка, но и он молчун. Конечно, если этот чертов коротышка вообще согласится прийти.

– Коротышка?

– Он называет себя Чеширским. Постарайся не пялиться.

* * *

Николас очень старался не пялиться. Старался, как никогда в жизни, но в этом маленьком человечке слишком, слишком многое так и притягивало взгляд.

Для начала Николас ни на ком еще не видел такого броского, просто пламенеющего багрянцем пальто. Даже там, где все бандиты носили кричащие цвета и блестящие побрякушки, этот человек выделялся. Кроме того, он был мал, очень мал ростом, куда ниже среднего, но что-то в нем – возможно, аура? – создавало ощущение, что он гораздо выше.

Еще у него были ярко-зеленые, просто неземные глаза, сверкающие, как драгоценные камни.

А его манеры… нет, Николас даже не знал, как их описать. Казалось, что Чеширский не вполне привязан к этому миру, что тело его тут, а душа и разум временами витают в совсем другом месте.

Николас неуверенно переминался перед маленьким человечком. Рядом стояли Мик и Дэн. Чеширский оглядел Николаса с головы до ног, несколько весьма неловких мгновений пристально всматривался в его глаза, после чего кивнул и повернулся к Дэну.

– В нем что-то есть. О да, в нем что-то есть, – мечтательно протянул Чеширский, медленно покачиваясь с носка на пятку. – Хотелось бы мне прочитать его историю, когда она будет написана полностью. Думаю, это будет хорошая сказка.

– Но ты можешь помочь мальчику? – спросил Дэн. В голосе его звучало едва сдерживаемое нетерпение.

Чеширский пожал плечами:

– Как знать? Я могу помочь ему, если он хочет, чтобы ему помогли, но, возможно, он этого не хочет. Ему сейчас не слишком комфортно. Он не знал, что посыпан волшебной пыльцой, что он – один из избранных.

Слово «избранный» в устах Чеширского не походило на комплимент. Оно вышло сладким и кислым одновременно, как сочное яблоко с червячком внутри.

– А может, ему просто неуютно рядом со мной, – заявил Чеширский, выпучив глаза.

Улыбка его растянулась практически от уха до уха, продемонстрировав как-то уж слишком много зубов.

Николас чувствовал: надо бы что-то сказать, но вежливая ложь была не в его характере, и он смолчал.

А Чеширский рассмеялся, и смех его безумным эхом разнесся по пустому залу.

– Ой, он мне нравится, даже если я и не нравлюсь ему, даже если его будущее красно, как мои розы.

Тут Николас вздрогнул, и перед глазами его мелькнула странная картинка: он сам, сжимающий топор, тяжелое дыхание обжигает горло, а повсюду вокруг – кровь, много крови.

Дэн раздраженно крякнул:

– Ты можешь научить его, как пользоваться предвидением, или нет?

– Никто не может ничему научить, если ученик не хочет учиться, – ответил Чеширский. – Ты хочешь учиться, дражайший Николас?

– Да.

Чеширский подался вперед и погрозил Николасу пальчиком:

– Я думал, ты не лжец.

Дэн перевел взгляд с Николаса на Чеширского и обратно:

– Какая еще ложь? Ты же хочешь выиграть бой, не так ли, мальчик?

– Да.

– Но он не хочет жульничать, – объяснил Чеширский. – Он полагает, что это обман.

Николас не представлял, как Чеширский узнал об этом, но сам факт смутил его. Значит, вот на что способны волшебники? Может, Чеширский и мысли его читает?

Чеширский вновь рассмеялся:

– Зачем мне твои мысли, глупый мальчишка, если передо мной твое лицо? У тебя такое честное лицо. Лицо, которое все расскажет тому, кто умеет смотреть.

Он сделал шажок к Николасу, заслонил ладошкой рот и прошептал, будто бы по секрету:

– Но ты не волнуйся. Большинство людей смотреть не умеет.

Но Николас не успокоился. Было в Чеширском нечто такое, что заставляло чувствовать себя книгой, которую крошечный человечек листает, разыскивая любимые отрывки.