Зазеркалье. Записки психиатра

– Духи, Варенька, сообщили мне о существовании в Египте тайного каббалистического общества и обещали ввести в него, – таинственным голосом поведал Соловьев.

Девушка вначале наивно распахнула глаза, но потом понимающе заулыбалась.

– Ах, Владимир Сергеевич, что вы за человек такой? Все пугаете и пугаете! Давеча вечером начали про морских чудищ рассказывать. Я полночи уснуть не могла, – она с милым кокетством выпятила нижнюю губку. – У меня страсть какие нервы больные.

– Чудища! Конечно, чудища! Повсюду! – Соловьев перевесился через ограждение верхней палубы, будто пытаясь что-то разглядеть в темно-лазоревой морской воде. – Гляньте сами!

– Не буду я туда глядеть, нет там никого! – Девушка напряженно рассмеялась.

– Да как же нет? Там внизу скаты, акулы, кашалоты, огромные кальмары…но это еще не так страшно. Знаете ли вы, что в Средиземном море обитают – и это доказано! – осьминоги длиною в версту…

– Ах! – Девушка все же бросила быстрый взгляд на воду, убегавшую вдоль борта, и отошла на полшага, подняв зонтик перед собой как защиту.

– Да-да, в версту, а может, даже чуть больше! – спрятал улыбку Соловьев. – Они вполне могут схватить наш корабль и увлечь в пучину волн!

– А на сколько больше? – все же поинтересовалась она.

– На чуть-чуть, – смилостивился он, – может, на указательный палец, а может, на мизинец, – поднес ладонь к лицу, будто оценивая.

– Мой палец или ваш? – кокетливо спросила Варенька, наконец включившись в игру и протягивая ему руку в перчатке.

– Конечно же, ваш, Варенька! – рассмеялся Соловьев, беря ее руку и целуя.

Они плыли из Бриндизи, расположенного на самом каблуке итальянского сапожка, уже третий день, но с этим небесным наивным созданием и ее папашей – упитанным холеным добряком-антикваром, направлявшимся в Александрию «для покупки чего-нибудь раритетного древнеегипетского», – он познакомился еще в поезде по дороге из Турина в Бриндизи и был очень рад, встретив их среди пассажиров парохода, плывущего в Александрию.

– Право, Владимир Сергеевич, ну зачем вы все это говорите? – Девушка направилась к столикам с креслами, расставленным под тентом. – Расскажите лучше что-нибудь полезное. Например, что у вас в философии нового? – Она опустилась в кресло, аккуратно расправив платье одной рукой, но по-прежнему не выпуская зонтик из другой.

– Позвольте? – Соловьев принял у нее зонтик и прислонил к ручке кресла, в которое собирался сесть сам. – Пусть на всякий случай здесь будет, поближе ко мне. Мало ли что? Вдруг все-таки от осьминогов отбиваться придется? – все никак не мог угомониться он, забавляясь Варенькиным наивным испугом.

– Я спросила вас про новости в вашей философии, – укоризненно посмотрела на него девушка, запахивая плотнее накидку.

– Новости? Да у нас, Варвара Михайловна, что ни день, то новости. Какую бы книгу ни открыл, сразу же и новость, – никак не мог отойти Соловьев от шутливого тона.

– Так какие книги вы все же предпочитаете? – чуть нахмурилась она.

– А вы? – поинтересовался он, прикидывая мысленно, как бы устроить ноги, которые и вытянуть-то некуда, но в таком положении на слишком низком кресле они уж точно начнут затекать.

– Владимир Сергеевич! Я первая спросила, – укоризненно сказала она и даже надула губки.

– Книги я читаю разные, – Соловьев слегка выдвинул правую ногу, которая уперлась в ножку круглого стола. – К примеру, произведения Шопенгауэра, Гартмана, Шеллинга, Гегеля, Спинозы, Сведенборга, – он быстро огляделся, нет ли все же где-то поблизости кресла поудобнее.

– А-а, ну да… Спинозу, к примеру, я тоже читала, – девушка поправила шляпку, которую норовили сорвать с головы порывы свежего ветра, – но, если признаться, мне больше книги про любовь интересны.

– Чего-чего ты читала, дитя мое? Спинозу? – послышался сзади веселый голос незаметно подошедшего антиквара. Плотный, полный, румяный, он имел вид человека вполне довольного собой и своей жизнью.

Соловьев с облегчением поднялся с неудобного кресла.

– Михаил Михайлович, что-то вы сегодня заигрались. Как результат?

– А-а, – антиквар беспечно махнул рукой, – карта не шла, а в игре главное – уметь вовремя остановиться. По-товарищески уступил свое место молодому представителю российского купечества, который деньги проматывает в бесцельном шлянии по заграницам, – сказав это, он засмеялся заливисто и громко. – Вы тут, вижу, не скучали? – бросил вопросительный взгляд на дочь.

– Что вы, папенька! Разве возможно скучать с таким фантазером и придумщиком, как Владимир Сергеевич. Вы его, кстати, попросите про чудищ морских порассказывать. Он их страсть как любит! – глянула на Соловьева с усмешкой.

– Ну, так и впрямь, пойдем, что ли, к перилкам постоим? – предложил антиквар. – А то я уж за игральным столом в душном помещении засиделся, – он достал из кармана жилетки носовой платок и промокнул испарину на лбу. – А здесь славно так ветерок обдувает.

– И то, – с готовностью согласился Соловьев и вопросительно посмотрел на девушку.