Зажженный факел

Не знаю, было ли так запланировано, но благодаря Талли у меня не оказалось ни секунды времени на то, чтобы грустить о Натсэ, переживать за Авеллу и тревожиться о будущем. Я даже про факел думать не успевал.

В чём различие между десятками (если не сотнями) костюмов, которые я перемерил под пристальным взглядом Талли, я так и не смог понять. Белые и белые. Как можно всерьёз выбирать между двумя белыми фраками?!

— Вы, парни, ни хрена не шарите, — заявила Талли в ответ на мои возражения. — Для вас только две белые машины — обязательно разные, а как что серьёзное — так будто ослепли.

— Для меня и две белые машины одинаковые, — заметил я. — Хотя не всегда. «Жигули» от «Лады» отличу на раз.

Талли посмотрела на меня с жалостью и даже всхлипнула. Потом, не вдаваясь в подробности, велела раздеваться. И что я не так сказал?..

Дверь открылась без стука, и в помещение зашли Зован и Ямос — оба в чёрных костюмах, традиционных для клана Земли.

— Нормально! — сказал Зован, глядя на меня с претензией.

— Прикол в том, — заявила Талли, — что раз он мой брат, то может стоять рядом в одних трусах, и я ни в чём не виновата. Надень вот это. — Она бросила мне очередные брюки. — Нет, стой… Сто-о-о-ой…

Что-то придумав, Талли встала со стула, двинулась к супругу, с трудом передвигаясь сквозь сугробы забракованных костюмов, и, окинув его критическим взглядом, сказала:

— Мне нужна твоя одежда и твой мотоцикл.

— Мой — чего? — вытаращился на неё Зован.

— Пиджак снимай, вот чего! И брюки.

Разумеется, Зован пытался спорить. Спорить с Талли, работающей в режиме «Настоящая Талли». Наивный чукотский мальчик.

— Вот! — Талли в восторге прищёлкнула пальцами, увидев меня в одежде Зована. — Вот теперь я вижу то, что надо. Ты не маг Воздуха, вот в чём беда. В тебе много тёмного, и это чувствуется, и потому белый костюм смотрится обманом. Какая же я умничка…

Мне в чёрно-белом тоже было комфортнее, даже появилась какая-то уверенность в себе. Размер у нас с Зованом внезапно оказался почти одинаковый, пиджак лишь чуть-чуть был широковат в плечах. Всё-таки за последние месяца моя фигура изменилась в лучшую сторону.

— А мне что, белое надевать? — возмутился Зован. — С какого перепугу?

— Потому что ты в глубине души белый и пушистый, зайчик, — подмигнула ему Талли. — Туфли тоже снимай.

Когда всё закончилось, Ямос, до сих пор молчавший, отозвал меня в сторонку.

— Поздравляю, — буркнул он, глядя в сторону и явно не пылая восторгом. — Ну, там, желаю вам…

— Хватит чушь нести, — перебил его я. — Что не так?

Искоса он посмотрел мне в глаза и вздохнул:

— Ну, в общем, от меня и Зована к тебе убедительная просьба: постарайся, пожалуйста, чтобы Авелла была счастлива.

— А у неё выбора нет, — сказал я. — Она либо будет счастлива, либо погибнет вместе со мной.

— Только смотри, чтоб «вместе», а не «вместо».

Я пообещал. Мы пожали друг другу руки.

— Тебе денег дать? — спросил я от всей души. — У меня есть. Потом, может, и не увидимся больше…

— Не надо, — покачал головой Ямос. — Ты для меня и так многое сделал. Спасибо за всё. Дальше я хочу сам.

Завидовал я ему. Он вот захотел «дальше сам» — и сделает. А от моих желаний толку — чуть. Куда ни рыпнешься, тебя тут же похищают и ставят условия. Условия, условия, условия…

С Натсэ мы ведь чуть не сбежали в неизвестном направлении. С ней я легко мог себе представить жизнь в какой-нибудь глубинке. А вот вообразить Авеллу, встающую в четыре утра доить корову (ну или что там они, в деревнях, доят?..) не мог при всём желании. Авелла была создана для жизни в роскоши. Она даже в академии Земли смотрелась инородным элементом.

Даже реши я обмануть Искара и сбежать вместе с ней — что дальше? Будет ли она счастлива жить в какой-нибудь заднице мира, постоянно скрываясь, в ожидании, что найдут либо Убийцы, либо главы кланов, либо Искорка порвёт цепи и вырвется наружу, испепеляя мир?

Ну да, вот, закончилась примерка длиной в половину дня, и полезли мысли о будущем. Нет, всё-таки действовать гораздо проще, чем думать.

* * *

Искар как будто специально издевался (собственно, почему «как будто»?) — церемония проходила в «факельном зале». Кафедра, за которой стоял глава клана Агнос, находилась прямо перед висящим в воздухе факелом.

Народу собралось столько, что у меня дух перехватило. Оставался открытым вопрос: большинство из них пришли к нам с Авеллой, или к Искару с Натсэ? Я увидел Акади, увидел Тарлиниса. Они стояли рядом, но было очевидно, что нечто, до сих пор их связывающее, ушло. Акади улыбалась, глядя вперёд, на пустое пространство. Тарлинис смотрел в другую сторону и даже не пытался придать лицу доброжелательное выражение. С таким выражением лица он, должно быть, шёл на штурм Ирмиса.

В толпе я разглядел Дамонта, Кевиотеса, Ямоса с Тавреси, которая, вцепившись в него обеими руками, кажется, чувствовала себя абсолютно не в своей тарелке. Её уравновешивали Талли и Зован — эта пара стояла рядом, являя собой образец спокойствия. Для Зована подобные сборища в принципе были не в новинку, а Талли теряться не позволяли характер и врождённое чувство стиля.