Читаем Зазвездный зов. Стихотворения и поэмы полностью

Зазвездный зов. Стихотворения и поэмы

Спуститесь в эти сумрачные трюмы Моих страстей, где бездны шум и гам, И, может быть, тогда и вы, Угрюмый, Вернетесь вновь к покинутым брегам Наполнили меня сегодня думы, Волнами ходят по былым годам, – Ужели не поем, а лишь в бреду мы Пылаем для глупцов и скучных дам. Бедой стиха, бедой нечеловечьей Трепещут ледяные наши плечи В трагичном вихре мчащихся планет. Хочу я смолкнуть, но кричу лишь тише. Хотелось написать четверостишье, А вышло, как вы видите: сонет.

"Вы званы словом итальянским Пилья..."

Вы званы словом итальянским Пилья, Нетрудно ваше имя рифмовать, Лирическая муза, наша мать, Дала мне радость звуков изобилья. Я никогда не плакал от усилья, Строкой зачерпывая благодать, От счастия мне суждено страдать И велено не складывать мне крылья. Эфир холодный, темно-голубой Я согреваю жаркою борьбой, Летят как искры звезды и планеты. Нам эта ночь милее дня давно, И всех времен бессмертные поэты Поют ее могучее вино.

"И года не прошло еще с тех пор..."

И года не прошло еще с тех пор, Как стал я Ваш субботний завсегдатай. У Вас народ ученый, бородатый, Нередко в их толпе мой вянет взор. Я Ваше имя переврал (позор!), Даря Вам первый том тяжеловатый Своих стихов. Теперь стальные латы На мне, и я лечу во весь опор. Я слушал, как хвалили через меру, Не в шутку уподобили Гомеру Пиита, описавшего блины. Я слушал, как ругали жесточайше Откормленной Сафо худые сны, Но я молчал, склонясь над чайной чашей.

"Угробят нас под горькой синевой..."

Угробят нас под горькой синевой, Под нежными больными небесами, Или простимся, может быть, мы сами Навеки с деревянною Москвой. Мы сниться будем девушкам в Сиаме, Куда хотели мы уплыть с тобой, И там над нами в глуби голубой Заплачет ночь янтарными слезами. И в Индии, бессмертием горя, Ликующая лира дикаря Наполнит наши песни славой громкой. В твоем, забвенье, сумраке крутом Мы звездный путь проложим, а потом На родине отыщут нас потомки.

"Тебя поют на песенных пирах..."

Тебя поют на песенных пирах, Приличные стихи все пишут, право, Глядишь налево и глядишь направо, – Поля, как полагается в стихах. Певал тебя и я, но впопыхах Забыл, что не дано поэту права Поэтов порицать, и медлит слава, И душу леденит веселый страх. Я как Шекспир, быть может, предприимчив, Из тьмы звезду на быстром слове вымчав, Не ведаю ни зависти, ни зла, В твой звонкий дом вхожу, о слава, тихо, – К моим губам ты руку поднесла, – Беззубая, горбатая шутиха!