Читаем Зазвездный зов. Стихотворения и поэмы полностью

Зазвездный зов. Стихотворения и поэмы

Он камень бил с невиданным напором. Чем больше отбивал он вещества, Тем четче образ выступал, едва Заметный под окаменевшим сором. Вот бедра, двум подобные амфорам, Вот чаша живота, вот голова, Таящая волшебные слова, Несущие конец мудрейшим спорам. А снежные вершины дивных плеч, А реки рук, что могут ум увлечь И сердце потопить в пучине ласки! А два холма, что под волос ручьем! Анатом камня, в свете вечной сказки Он вскрыл его и жизнь увидел в нем.

6

Он вскрыл его и жизнь увидел в нем, Суровый камень взрезал он, анатом, И в чреве хладном, в инее мохнатом Узнал он ту, что блещет ярким сном. Она сияла морем, солнцем, днем, Но так застыла в мраморе разъятом, Что статуей была и в смело взятом Свободном ракурсе как бы живом. Он, полный неиспытанной тревоги, Укрыл ее божественные ноги Влюбленных губ живительным теплом. И, сдерживая муки до предела, Она недвижно в даль времен глядела, Горящую пленительным огнем.

7

Горящую пленительным огнем, Он обнимал ее и непрестанно Молил, но холод мраморного стана Он в самом сердце чувствовал своем. Скакало сердце пламенным конем И жгло всё тело, как большая рана, А там всё было тихо, слишком рано, И мрамор спал непробудимым сном. Там было утро, зябкий час рассвета, Когда земля нема и не согрета. То был покой не трупа, а зерна. Но бледный свет уж прикоснулся к сторам, И Галатея юная ясна, Как моря блеск, чьи волны в беге скором.

8

Как моря блеск, чьи волны в беге скором, Она жила, но был неумолим Ее покой, бездействием своим Она томила, свойственным притворам. Спят губы под невидимым затвором, Хоть ветер, нежно припадая к ним, Уж словом хочет прозвучать живым, И взгляд как бы рассеян кругозором. Что делать нам с прелестницей такой? Что есть движенье и что есть покой? Конечности к спокойствию не склонны. Жизнь ждет того, кто любит, впереди Хоть смерть, но любящий – он непреклонный, Как пламя, страсть в его зажглась груди.

9

Как пламя, страсть в его зажглась груди, Как он взглянул на плод своих усилий. Ее уста лобзания просили, Как бы шептали: «Милый, подойди!» Она была как будто взаперти, Живьем похороненная в могиле, Но ткани благородные не гнили, Найдя в земле к бессмертию пути. И мира лепота – ее надгробье, И моря нагота – ее подобье, Живое зеркало ее души. Она светилась жизнью сокровенной, И он любовь почувствовал в тиши К тому, что сам он сделал, вдохновенный.