Здесь была Бритт-Мари

Все остальное было написано почерком Кента. Кент стоял позади Бритт-Мари, засунув руки в карманы и сгорбившись, словно чтобы занимать поменьше места. Бритт-Мари хотелось подбросить его до самого космоса. Женщина в пиджаке подала кофе и восторженно кивнула:

– Я и не думала, что в Борге такая оживленная экономика! Это восхитительно!

Благоразумию Бритт-Мари пришлось включиться на полную мощность, чтобы не позволить ей броситься описывать круги по кабинету, раскинув руки, как крылья самолета: Бритт-Мари была почти уверена, что это выглядело бы неуместно.

Первый мужчина в пиджаке откашлялся и попросил слова:

– Положение дел таково, что с нами даже связывались из службы занятости вашего родного города, – сообщил он.

– Двадцать один раз. Два-дцать о-дин раз с нами оттуда связывались, – уточнил второй пиджак.

Не зная, что говорить, Бритт-Мари повернулась к Кенту, но тот стоял открыв рот – потрясенный, пожалуй, не меньше ее. Очередной случайным образом выбранный пиджак ткнул пальцем в другую бумагу.

– Нам стало известно, что вас приняли на работу в молодежный центр Борга.

– По ошибке! – ласково улыбнулась женщина-пиджак.

Случайный пиджак неутомимо продолжал:

– Служба занятости вашего родного города обратила наше внимание на известные политические обстоятельства. Также наше внимание обратили на то, что при составлении муниципального бюджета следует проявить известную гибкость в том, что касается найма служащих… да… сейчас, в год выборов.

– Двадцать один раз. Двадцать один раз на это обращали наше внимание! – злобно вставил второй пиджак.

Язык Бритт-Мари застрял где-то между зубами. Слова вышли из-под контроля. Встав, она откашлялась и с трудом выговорила:

– Прошу прощения, что это все, вообще говоря, значит?

Пиджаки издали сдержанный стон: все и так очевидно. Рукава пиджаков синхронно поддернулись, давая понять, что настало время обеда. В воцарившейся обстановке крайнего нетерпения один из пиджаков взял наконец на себя инициативу и утомленно взглянул на Бритт-Мари:

– Это значит, что денег у муниципалитета хватит либо на новое футбольное поле, либо на сохранение за вами рабочего места. На то и другое средств у нас нет.

Неважный выбор.

Удивительное свойство придорожных поселков: оснований покинуть их примерно столько же, сколько оснований в них остаться.

38

– Прошу тебя, постарайся понять, что это неважный выбор, – сказала Бритт-Мари.

И, не получив ответа, пояснила:

– Понимаешь, это неважный выбор. Прошу тебя, постарайся не держать на меня зла.

Ответа Бритт-Мари, разумеется, не получила и на этот раз. Она прикусила щеки и расправила юбку.

– Здесь очень красиво. Не знаю, имеет ли это для тебя сейчас значение, но надеюсь, что имеет. Это невероятно чистое и красивое кладбище.

Сами не отвечал, но она надеялась, что он слышит ее слова:

– Я хочу, чтобы ты знал, мой дорогой мальчик: я никогда не пожалею о том, что приехала в Борг.

Наступила вторая половина субботнего дня. Дня, последовавшего за тем, когда муниципалитет поставил Бритт-Мари перед неважным выбором. Дня, когда «Ливерпуль» встречался с «Астон Виллой» за сотни миль от Борга. С утра Бритт-Мари пришла в молодежный центр. В понедельник на площадке перед центром встанут экскаваторы – муниципальные пиджаки это обещали. Кент заставил их пообещать, потому что иначе он обещал не пустить их обедать. И они поклялись страшной клятвой, что в Борге будет настоящее покрытие и настоящие ворота с сеткой. Настоящие меловые линии по краям поля. Да, выбор неважный, но Бритт-Мари помнила, что значит потерять родного человека, помнила это чувство беспомощности. И понимала, что поможет таким же беспомощным. Расчерченное четкими линиями футбольное поле.

Из открытой двери пиццерии доносились голоса, но Бритт-Мари туда не зашла. Почувствовала, что не стоит. В молодежном центре было пусто, но холодильник оказался приоткрыт. Целлофан на тарелке прогрызен, арахисовая паста и «Нутелла» слизаны до последней капли. На обратном пути крыса налетела на банку с пекарским порошком и опрокинула ее в раковину. В белой пудре остались следы лап. Две пары следов. У крысы была свиданка.

Бритт-Мари долго сидела на табуретке с полотенцем на коленях. Потом она вытерла щеки и вычистила кухню. Помыла, продезинфицировала, обеспечила свежесть. Погладила кофемашину, пострадавшую от выброса гравия, провела ладонью по схеме с красной точкой посередине – схеме, висевшей слишком низко и сообщавшей, где была Бритт-Мари.

Странно, но стук в дверь не застал ее врасплох. Появление девушки из социальной службы казалось совершенно естественным. Кому еще тут и быть?

– Здравствуйте, Бритт-Мари, я увидела свет. Надеюсь, я не помешала, – сказала девушка.

– Разумеется, нет. Я зашла только оставить ключи, – тихо уведомила ее Бритт-Мари, ощущая себя гостьей в чужом доме.

Она протянула ключи от молодежного центра, но девушка не взяла их. Только окинула улыбчивым взглядом помещение.

– Как здесь хорошо. Я понимаю, почему это место так много значит для Веги и Омара. Я захотела увидеть его, чтобы лучше понять их.