чёрное солнце тает от жарана землю стекает краскамы застряли в чужой,скверно написанной сказкепесочный доктор тонкой иглойнеправильным куклам меняет глаза:восточный карий на ледянойна вывесках скалится острый шрифт:Juden verboten! Russen – назад!нельзя моргать, а тем более – житьмы – старая пыльмы – мертвый слойна дне давно остывшей печи,у которой, ты, мальчик, стоишь.Стало сложно дышать?сдавило грудь?так и мы не смогли вновь вздохнуть,когда, возвращаясь в свой волчий строй,твой фати сдавил наше тело ногойкогда твоя мути пускала по венам ядиз окна мы видели сад.А сейчас в садупоют соловьинад ними небона небе – мыты выйди на берегдыхание задержиузнай, что в самом сердце реки кишитумойся Яном, Иваном, Мотлом,захлебнись тем, кто не был еще рожденмы кричим изнутри, твоё надрывая горло,на дне твоих лёгких медленно тает лёд.Олень
она брала старый альбомпальцами мяла пастельрисовала по вечерам:как змеится под окнами плющкак поёт соловейкак идёт её белый оленьлёгкой поступью сквозь лесакак возносятся к небесамбожьи его рогакак расстрел прервал раннюю птичью трелькак кто-то нажал на куроккогда пуля свистела с Запада на Восток,она спрятала руку в карманне нашларадужных лепестковс её губ птицей слетела стайка заветных слов:и будет новый рассвет,будет лето, песок, сиреньпусть не прольется красная краска в лесу,где трубит белоснежный зверь.Об авторе
Екатерина Калина, Москва, 07.08.1992
Я не автор текстов, о нет. Тексты – это мои авторы.
Я вижу людей в картинках, люблю больше зрительные образы. Но всегда интересно форматировать: картинку в текст. И наоборот. Я люблю коллекционировать и смешивать все эти замечательные штуки, которая дарит мне вечно ускользающая реальность. Буквенно. Образно. Как попросят там, внутри.
Недавно заметила, что люблю писать о Космосе. Может быть, на это повлияло моё научно-фантастическое детство. Космос – это открытое динамичное пространство, без границ между внешним и внутренним, бесконечное и неисчерпаемое бюро находок прошлого и настоящего себя.