Здесь люди

Мой внутренний диалог с бывшими «друзьями» происходил долго. Да что тут говорить – идёт постоянно. Это, видимо, спор с какой-то моей второй частью, которая также сопротивляется и не хочет видеть правду.

В этой реальности нет войны, подвалов, нет брошенных стариков и ободранных зданий с едким запахом мочи. Здесь красивые рождественские ярмарки, улыбающиеся лица, пальмы и склоны гор. И нет ничего, чтобы портило красоту мгновения. Вечное «Лебединое озеро».

«За улыбку твою»

22 февраля 2015 года

Дневник

В прошлый раз мы случайно попали в Краснодонский интернат для детей-инвалидов.

Эвакуация таких детей в условиях бомбёжки в подвалы невозможна. А работают в интернате одни женщины. Летом снаряды падали в 150 метрах от детского дома. Но никто из работниц не ушёл и не бросил детей.

Эти женщины – герои. Не бросить детей, остаться с ними без зарплат, под обстрелами мыть горшки, успокаивать их – только настоящие Люди на такое способны.

Помню, как кто-то написал в комментариях, что детей таких поздравлял в карнавальных костюмах. На что я парировала: «Мы и сами аниматоры, были бы костюмы». Через полчаса мне уже отписали, что костюмы у нас будут. А ведь я пошутила…

Когда позвонила Рубену и поставила его перед фактом, что мы будем делать шоу, он лишь жалобно протестовал:

– Я кроликом быть отказываюсь! Мне что-нибудь мужественное!

Женька на трассе Краснодон-Луганск в костюме овечки перед поездкой в интернат. Февраль 2015 г.

К отъезду я подготовила костюмы овцы, Карлсона и Белоснежки. И я борюсь с желанием это случайно забыть дома.

Мы себе не представляли, как и что будем делать. Но решили, что сразу, по приходу, должны будем удивить – грузить и носить прямо в образе.

Для пущей убедительности даже вышли перед въездом по дороге пройтись, чтобы, так сказать, привыкнуть. Рядом проезжал БМП – он чуть с дороги не слетел при виде нашей троицы.

И вот мы, подготовленные, отрепетировавшие роли, напугавшие полтрассы Краснодон – Луганск, приезжаем в детский дом. А там…

Карантин…

Мы стоим перед входом и понимаем, что все смеются.

Платье с меня постоянно сползает, открывая непристойное декольте. Впрочем, куртка снизу спасала ситуацию от полнейшего фиаско.

Мальчишки прямо в костюмах под неудержимый смех нянечек и медсестер грузили коробки.

Карлсон и овечка покорили весь женский персонал.

Детей мы не увидели, но постоянно чьи-то головы выглядывали из-за лестницы. А ещё чьи-то шаги, топающие по коридорам.

Детям было до умопомрачения интересно, что же там происходит. Но нас друг к другу не пускали.

Костюмы мы оставили дому для проведения праздников. Когда передавали, увидели перед собой не уставших сотрудниц, а просто радостных женщин.

8 Марта

В феврале Женя с Леной подбросили идею с поздравлением с 8 Марта. «Кто ещё поздравит всех этих женщин?»

К нам присоединился Женя – ещё один Женя. В записях он станет «Женей московским». Этот потрясающий человек стал неизменным участником всех остальных поездок. Дело даже не в его отзывчивости и неравнодушии. Он всегда очень точно и метко подмечает людей. Это сканер и рентген, который помогал мне находиться здесь, на земле, и не улетать. А ещё московский Женя удивительно спокоен и всегда сохраняет равновесие.

«Всем лучей счастья!»

25 февраля 2015 года

Дневник

Перед поездкой пришло письмо от замечательной Ольги. – Дуня, я мыло сама варю, наверное, не нужно там? Мне бы хотелось специально для Донбасса сделать. Немного – 10 килограммов… Возьмёте?

– Берём!

Каждое запаковано, пахнет по-разному. Каждый кусочек со своим рисунком, орнаментом…

И вот у меня в руках две коробки счастья. Две коробки неравнодушия. Две коробки радости…

Мы подарили мыло вместе с открытками.

Слёзы? Счастье? Радость?

Нет таких слов в языке.

«Донбасс, с 8 Марта!»

19 марта 2015 года

Дневник

В Первомайск мы попали именно в этот день.

Город расцвёл.

Полуразрушенный, заваленный снарядами, он был залит солнцем.

И раскрасили его девушки, женщины.

Ольга Ищенко, жена убитого Евгения, продолжает дело этого большого Человека. Она теперь и. о. мэра города.

Мы поймали её в исполкоме с ребёнком. Во взгляде тяжёлая усталость и невыразимое горе.

Горе, которое не понять и не объяснить. Забрали любимого, друга, товарища, мужа, отца детей.

На этой хрупкой красавице держится весь город.

А женщины…

Какие всё-таки они красивые, счастливые были в этот день!

С трудом верилось в происходящее.

Мы ездили по городу, передавая еду в бесплатные социальные столовые. Без ставших привычными взрывов, казалось, что стоит тишина.

И весь город наводнили красивые, накрашенные девушки. Они стучали каблуками по изломанному асфальту, смотрелись в зеркальца и улыбались.

Радовались и щурились от слепящего солнца.

Но застыло в глазах ожидание, словно это маленькая и короткая пауза между беспросветным адом.