Здесь начинается граница (СИ)

И Эрвин как-то удовлетворённо выдохнул, словно испытал облегчение, что не пришлось прибегать к угрозам и приказам и Ривай наконец-то сломился, подчиняясь.

Он знал, что выбора у него просто не осталось.

***

Было сформировано десять поисковых групп, которым приказали обойти каждый дом и опросить людей, однако по прошествии нескольких дней не оказалось никаких сдвигов.

Нашёлся ещё один свидетель, который утверждал, что видел пропавшую девочку с мужчиной. Эрвин тогда бросил на Ривая несколько самодовольный взгляд, мол, я же говорил, а ты не верил.

На третий день поисков случилось страшное: пропал мальчик. Исчез буквально из-под носа матери, когда та, возвращаясь с рынка, разговаривала с солдатами из поисковой группы. Мальчик крутился около её ног, не в силах устоять на месте, и постоянно дёргал мать то за юбку, то за руку, безмолвно пытаясь уговорить её пойти дальше. В конце концов, мать не выдержала и прикрикнула на сына, чтобы тот успокоился. Мальчик смутился и, не выдержав сразу нескольких взглядов солдат, отошёл на несколько шагов в сторону.

И затем пропал.

Когда женщина поняла это, то впала в истерику, крича и вырываясь из рук солдата, который пытался её успокоить.

— Они убьют, они убьют его! — рыдала она, осев на землю и закрыв покрасневшее лицо руками. — Они животные! Они хотят истребить нас!

Ривай был невольным свидетелем этой сцены, но, как и в других подобных случаях, предпочитал держаться поодаль, чтобы не пришлось заново ломать себя, подбирая нелепые обнадёживающие и успокаивающие слова. Зачем врать, если рано или поздно придётся взглянуть в глаза реальности и пережить ту боль, которую можно было бы пережить сразу, не теша себя иллюзиями?

Эрвин говорил: молчи и делай так, как приказано. То есть делай вид, что не всё потеряно. Держи в неведении людей. Держи в неведении себя самого.

Пик терпения пришёлся на пропажу третьего ребёнка. Похищение снова произошло ближе к ночи в тот опасный промежуток, когда солнца уже не было видно за горизонтом, а факелы ещё не горели.

Тогда Ривай решил, что тянуть дальше уже нельзя.

Эрена по-прежнему держали в темнице, но обращались намного лучше благодаря Ханджи, которая заверила, что это самый прекрасный волк, который ей попадался в руки. Когда он зашёл в камеру, Эрен заметно оживился, перестав скучающе смотреть в стену и покачивать свешенной с кровати рукой. Теперь он полностью поправился и больше не нуждался в каждодневном приёме горьких микстур.

Ривай тяжело взглянул на него, не сразу решившись подойти к кровати.

— Что-то случилось, — Эрену сразу передалось его настроение. — Что?

Он поправил тяжёлые цепи, сел и подобрал под себя ноги.

Ривай знал, что ему нужно сделать. Знал, что если поддастся приказу, то непременно одержит победу. Эрвин говорил, что в их занятии победа — это самое важное, ради чего стоит жить или умереть.

Он воздержался от прикосновений, от которых Эрен млел, расслаблялся и терялся во времени. Сейчас Риваю нужна была полноценная реакция, возможно, не совсем такая, на какую рассчитывал Эрвин.

— Дети пропадают, — прямо сказал он.

Эрен не изменился в лице — только отвёл взгляд.

— Они как-то пробираются в город, — Ривай сжал кулаки. — В Стене нет бреши, ворота большую часть времени закрыты. Сначала мы думали, что это происходит во время возвращения отрядов из экспедиций. В таком случае можно попасть в город, но нельзя из него выйти. Люди начинают паниковать. Это раздражает.

Ривай низко опустил голову и, не сдержавшись, несильно ударил кулаком по каменной стене. Костяшки отозвались лёгкой болью.

— Может, скажешь уже что-нибудь полезное?

— Что? — почти равнодушно отозвался Эрен, и Ривай понял, что точка кипения пройдена.

Бросив взгляд на покрасневшие пальцы, он резко повернулся и широким шагом настиг Эрена, который в мгновение ока превратился в того самого испуганного ребёнка, каким был в первые дни. Однако сейчас Ривай не позволил ему забиться в угол, весом собственного тела придавив того к постели и грубо заведя руки над головой.

— Не строй из себя дурачка, — прошипел он, низко наклонившись. — Я ведь пытался обращаться с тобой хорошо. Я правда пытался, и ты это видел. Волки никогда не нападали на людей около леса Марии. Никогда. И вот после твоего появления здесь, около Троста, мы пережили первое нападение. А Эрвин говорил, что события взаимосвязаны. Эрвин говорил, а я пытался тебя защищать.

Эрен дёрнулся, впервые за всё время пребывания здесь оскалившись. Цепи звякнули, но Ривай только сильнее стиснул и без того скованные запястья. Чтобы обратиться, оборотню требуется около минуты. Возможно, меньше — никто уже давно не видел, как это происходит. Ривай знал, что рисковал, выплёскивая агрессию, но уже ничего не мог поделать с собой.

— Ты знал, — по слогам процедил Ривай, когда Эрен перестал брыкаться.

— Нет.

— Да.

— Нет!

— Хватит врать! У меня за поясом нож с серебряным лезвием, думаешь, мне потребуется много времени, чтобы перерезать к чертям твою глотку?

Эрен замер, и в его глазах появилось нечто вроде испуга.

— Я… слышал, — наконец, сдался он. — Но я здесь ни при чём.