Здесь, под небом чужим

Лицо Медведева было невозмутимым. Манцев задумчиво побарабанил пальцами по колену, туго обтянутому шерстяной тканью галифе, – размышлял. Медведев продолжал молчать.

– Вы, конечно же, знаете, кто такой Махно? – спросил Манцев.

– Знаю.

– Этого деятеля надобно ликвидировать. Таков приказ, пришедший оттуда. – Манцев поднял глаза, посмотрел на потолок.

– Ясно, – коротко произнес Медведев.

– Выполнение этого задания я думаю поручить вам, – сказал Манцев. – Справитесь?

В жестком решительном лице Медведева не дрогнула ни одна жилка.

– Справлюсь.

– У нас есть сведения, проверенные и подтвержденные из дополнительных источников, что в Бендерах собирается совещание сигуранцы – румынской безопасности. На этом совещании будет выступать Махно…

Ночью Медведева, переодетого в форму румынского офицера, на лодке переправили по ту сторону границы, в Румынию.

Совещание сигуранцы было организовано на редкость безалаберно – у любого мальчишки в городе можно было узнать, где румынская разведка собирается на свою «топтучку», – и любой мальчишка мог ответить на этот вопрос. Из совещания не делалось никакого секрета, а за пару монет можно было достать список всех участников секретного сборища. Что Медведев, собственно, и сделал, поскольку денег у него было много.

Можно было поднять совещание в воздух и рассеять, как пыль, – для этого достаточно было двух ящиков динамита, можно было спалить зал вместе с участниками, подперев дверь ломом, – все бы там и окочурились, можно было кинуть пару гранат в помещение и превратить Махно в фарш, а заодно и тех, с кем он собрался делиться боевым опытом, можно было сотворить что-нибудь еще, но Медведев решил расстрелять батьку из маузера.

Стрелком Медведев был опытным – из трех пуль две всаживал в десятку, одну в девятку, умел стрелять вслепую, на голос, – и не промахивался.

Медведев тщательно обследовал места, откуда было удобнее всего стрелять, – несколько точек были вполне подходящие. Рассадив мысленно участников в зале, понял, что Махно обязательно будет сидеть в президиуме. Раз он выступает с докладом – значит, место в президиуме ему обеспечено: в Румынии, как и в России, дело с этим поставлено строго…

Лучшая точка для стрельбы оказалась в будке осветителя – из нее была видна добрая половина зала.

Когда-то в этом помещении давали театральные представления, и осветитель широко пользовался электрическими лампами, выхватывая яркими лучами то одну фигуру в полусумраке сцены, то другую…

А главное, уйти отсюда было несложно – будка имела окно, зашторенное плотной темной тканью, которое выводило прямо на крышу. С одной крыши можно было легко перепрыгнуть на другую – пониже, с нее – прямиком во двор, заставленный старыми телегами, там – через забор в другой двор, а за вторым двором начинался старый тенистый парк, сплошь заросший, дикий, густой, затеряться в этом парке не представляло никакого труда.

Из облюбованной будки Медведев и стрелял.

Махно на секретном совещании сигуранцы не появился, поэтому стрелял Медведев скорее от досады – он понял, что бывший батька почувствовал опасность и исчез, операция провалилась. Тогда разозленный чекист, спокойно и легко расстрелял президиум совещания, выбивая руководящих сотрудников сигуранцы одного за другим, как на учебных занятиях по стрельбе.

Опустошив магазин маузера, Медведев выпрыгнул через окно на крышу и через две минуты уже находился в дремучем, последние десять лет ни разу не подвергшемся санитарной чистке, парке.

В парке было темно, тепло, глухо, в глухом вязком воздухе одуряюще громко пели птицы.

Медведев от досады покусал губы: где же может быть Махно? Бендеры – город большой, без наводчика его не отыскать.

Так чекист ни с чем и вернулся в Россию.

А с Махно произошла простая история – открылась рана на ноге – похоже, начала выходить из тела невытащенная свинцовая дробина, всаженная в батьку из крестьянского ружья, – и он угодил в больницу.

Насчет же сигуранцы договорились, что он выступит на совещании в следующий раз.

Манцев, узнав о провале операции, только головой покачал:

– Надо же – опять выскользнул! Налим!

Батька же – бывший батька – прекрасно понимал, что в Румынии, имевшей дырявые границы, его обязательно постараются достать. Достанут и уберут – никакая сигуранца не спасет. Она даже саму себя защитить не сумела, поэтому нужно было быстрее перебираться в страну, имевшую более прочные кордоны.

Он решил бежать из Румынии в Польшу.

Несмотря на то что его довольно крепко пасла сигуранца – дежурство секретных сотрудников около Махно было круглосуточным, – батька совершил побег. Увы, неудачно.

В эмигрантской печати той поры были опубликованы материалы, рассказывающие об этом побеге.