Здесь ради торта

Напряжение спадает. Подружки невесты покидают нас, чтобы сложить багаж в свои комнаты на том же этаже, а моя мама и Сиенна заселяются в другой номер люкс.

Я сижу на кровати и смотрю, как они распаковывают вещи.

— Как Бен? — спрашиваю я маму. Сиенна закатывает глаза за спиной у мамы.

Бен — парень моей мамы, на пятнадцать лет младше ее. Она склонна делать неуместные комментарии об их сексуальной жизни, и Сиенна, вероятно, слышит об этом больше, потому что они живут в пяти минутах езды друг от друга и проводят с ней больше всего времени.

Улыбка озаряет мамино лицо.

— Он лучший. Милый, добрый, щедрый, — ее брови идеальной формы приподнимаются, — если ты понимаешь, о чем я.

Мышцы моих щек работают сверхурочно, чтобы не скорчить гримасу.

Сиенна закатывает глаза во второй раз, бросая на меня взгляд: «Ты знала, что так будет».

Я ухмыляюсь. Она тоже. Что-то в моей груди разрывается. Мне нужно было это общение, эта доза сестринской связи. Я создала ее в своей голове как жену бывшего, но она все еще моя младшая сестра.

Сиенна достает два платья из маленького шкафа, куда недавно повесила их, и протягивает мне.

— Какое?

Это проверенная временем женская традиция — спрашивать совета о моде как способ определить климат в отношениях. Это говорит: «Я не представляю угрозы, а ты?»

Я показываю на то, которое слева.

— Очевидно, белое.

Она радостно кивает. Сестринское тепло возвращается, и внутри меня зарождается надежда. Может быть, выходные окажутся не такими уж плохими.

Марен, Рен и Фархана возвращаются из своих номеров посвежевшими и одетыми в вечерние наряды.

Они милые, но ясно, что я нахожусь на задворках. Они знают Сиенну так, как не знаю я, и поэтому никак не могу побороть зависть в своем сердце. Если бы я никогда не уезжала из Северной Каролины, упрямо отказываясь идти по пути, проложенному моим отцом, были бы мы с Сиенной ближе?

Моя мама играет в бармена. Она протягивает мне бокал с шампанским, и я заставляю себя делать глотки, когда мне хочется захлебнуться. К тому времени, когда мы готовы отправиться на зарезервированный ужин, все уже подвыпили и потягивают шампанское из соломинок в форме пениса.

ГЛАВА 3

Клейн

Я держу под барной стойкой книгу в мягкой обложке. Не потому, что у меня есть время почитать во время смены (этого никогда не бывает), но мне нравится иметь ее под рукой, когда я делаю пятиминутный перерыв в задней части ресторана. Обычно я уминаю кусочки еды, которую шеф-повар ставит на металлический столик для перерывов, пока читаю несколько страниц.

Сегодня у меня не было возможности передохнуть. «Упрямая дочка» битком забита. Все места в баре в форме подковы заняты, и еще больше людей толпятся вокруг табуретов из тикового дерева. Каждый столик в обеденном зале заказан на весь вечер. Диджей, приезжающий сюда по вечерам в выходные, размещает свою установку в углу бара. Он играет не пульсирующую клубную музыку, а скорее негромкий фоновый звук, соответствующий модной и высококлассной атмосфере.

Первый час, а я уже безостановочно готовлю напитки, и, судя по тому, что вокруг бара столпились люди, а из автомата вылетают заказы на выпивку, в скором времени это не замедлится. Когда мне было шестнадцать, и я впервые устроился работать хостесом в маленькое средиземноморское заведение, бармены показались мне отстраненными и холодными. Потом я стал одним из них и понял, что они были отстраненными, потому что должны были приберечь свое общение для всех посетителей бара.

— Извините, — кричит кто-то. Женщина. Вероятно, Лекси.

Лекси, ростом пять футов один дюйм[xiii], отходит от группы высоких мужчин, стоящих возле бара и держащих в руках ледяное пиво. У нее убийственный взгляд, пока она мчится к станции выдачи напитков.

Я закрываю крышку холодильника, в котором хранятся бутылки пива.

— Ты выглядишь готовой к совершению гнусных поступков.

— Фу, — стонет она, бросая поднос с напитками на резиновый коврик. — Почему они должны стоять там?

Я расставляю в ряд все бокалы, которые понадобятся, чтобы сделать чертовски длинный заказ на напитки для Лекси. Схватив шейкер и насыпав в него лед, я в тридцать седьмой раз за сегодняшний день готовлю личи-мартини.

— Если ты не заметила, — я бросаю быстрый взгляд на Лекси, прежде чем продолжить работу. — Здесь больше негде стоять. Мне кажется, я никогда не видел место таким оживленным.

Именно в этот момент диджей начинает играть свою музыку, доводя сцену до атомного уровня.

— Это тот самый девичник, — кричит Лекси.

Я встряхиваю стальной шейкер, хорошенько ударяю его о край барной стойки, чтобы ослабить верхнюю часть, и разливаю смесь в ожидающие охлажденные бокалы для мартини.

Лекси склоняется над станцией раздачи напитков, чтобы я мог ее слышать, и одновременно собирает свои длинные полуночно-черные волосы в хвост.

— Невеста та еще штучка. Она никак не хочет заткнуться о своем женихе. Любой, кто так много говорит о своем партнере, не имеет в виду ни одного чертова слова из этого.