Здравствуй, Шура!

Шура, я послал тебе 500 рублей, напиши о получении. Получил еще две открытки от тебя. Связь налаживается. Вчера получил ордер на две комнаты, не знаю, удастся ли сохранить их за собой до вашего приезда. Визы на переезд пока не дают. Когда наши попрут немца за Жлобин, тогда, возможно, станут давать визы. Вчера получил теплую фуфайку и штаны, так что одет неплохо, а вот с ботинками ерунда – совсем рваные. Но ничего, скоро, может, тоже дадут. Сегодня купил себе буханку хлеба за 50 рублей, небольшую. Со Сновска пока известий не имею – не пишут. Пиши, как живешь? Как дети? С едой как? Пиши свое мнение насчет переезда. Решишься ли ехать сама, когда пришлю визу? Меня за вами могут не пустить. Как Эдик? Прошла свинка? Ну, пока».

31.01.1944

Жена Шура пишет мне письмо:

«Здравствуй, дорогой Саша!

Съездила в Ижевск, получила от тебя пачку писем. Как я уже писала, мы живем в деревне у Веры. Когда ездила в Ижевск, то получила письмо и похоронку. Пишут, что Шурик убит около Житомира в селе Цариновка. Подумай, какое горе! Как жаль бедняжку. Он так хотел увидеться с родными. Плакали мы все по нему. Каждый день новости нехорошие. До свидания. Шура».

02.02.1944

Я пишу жене в Средний Постол:

«Здравствуйте, мои дорогие!

После ваших писем о маме я больше от вас ничего не получал. Знаю, что вам не до писем, но падать духом совсем не следует. Возьмите себя в руки – у вас по паре детей, и хоть бы для них вы поберегли себя. Ты, Шура, как видно, мало моих писем получила. Виз не дают. Пиши, много ли у тебя вещей, и выйдет ли вес на 50 кг багажа? Сейчас десять часов вечера, пишу дома при коптилке. Живу в квартире на 2-ой Красной, в окнах стекол мало, больше фанеры. Обещают ремонт. Осталась со мной одна телефонистка, все уже переселились, кто куда. Вчера сушил валенки и один сжег, остался в рваных ботинках. Идут дожди, снега нет. Обещают дать ботики. Ложусь спать. Целую всех».

06.02.1944

Я пишу жене Шуре в Средний Постол:

«Здравствуйте, мои дорогие!

Я все волновался, что нет от вас писем, а теперь волнуюсь, получая их. То смерть любимой бабушки, то болезнь всех вас. И все не слава Богу. Как Борик? Как Вера? Борик, видно, свинкой болел, это детская болезнь, а Вера чем? Она взрослая и свинкой, как будто, болеть не должна. Желаю вам всем выздороветь. Шура, пиши, послала ли мои служебные книги? Получила ли 500 рублей и те 300 рублей из Акмолинска? Какие мои письма получила? Цены у нас такие же, как у вас. Целую всех».

07.02.1944

Жена Шура пишет мне из Старого Постола:

«Здравствуй, дорогой мой Саша!