Здравствуй, Шура!

Поздравляю тебя с 1 Мая! Жаль, что не пришлось праздновать вместе, но не падай духом, скоро мы будем вместе и тогда устроим праздник. Пишу письмо в Ижевске. Ходила сегодня к врачу по поводу моих рук. Врач признала заболевание – экзема. Сказала не стирать, полов не мыть, поменьше иметь дело с водой. Выписала мазь, микстуру пить. Это, говорит, у вас на нервной почве, нужно лечить нервы. Но теперь мне только бы руки вылечить. Сегодня я должна была домой уехать, а из-за лекарства не уехала, Вера будет ругать меня. Ну да как-нибудь дело устроим, и все будет хорошо. Вот беда – спать хочу, время 12 часов ночи, а завтра еще надо кое-куда сходить. Домой ехать – погода ужасная, очень грязно. До свидания. Крепко целую, твоя Шура».

16.04.1944

Жена Шура пишет свое 33-е письмо:

«Здравствуй, дорогой Саша!

Получила твое 41-е письмо, где ты пишешь насчет супов, телефонистки и верности. Да, может я была неправа, что укоряла тебя телефонисткой, но как-то сердце болит, и невольно пишешь глупости. Конечно, я тебе верю, но вместе с тем думаю, что лучше б я сама тебе варила супы. Конечно хорошо, что ты не голодаешь, это мне приятно слышать. Отвечаю на твои вопросы. Насчет того, как к тебе пробраться – дело довольно сложное. Нужна виза, потом пропуск, имея визу. Вагоны дают только военным чинам на несколько семей. Сейчас больше едут на Украину: Киев, Харьков. В наши края труднее попасть, туда едут только те, у кого нет детей. Из Ижевска в Гомель уехал большой начальник, он сам оттуда, ему дали пропуск, а его жене и ребенку не дали, и семья осталась в Ижевске. Я ездила в Ижевск, но в эвакопункт не ходила, услышала слухи. В наши края едут те, кто вербуется на работу, и только несемейные, одинокие. Я говорила с одним начальником на почте, он сам из Гомеля. Я его спросила, как можно попасть в Гомель, он ответил: «Еще близок фронт, и никто вас туда не пустит с детьми и пропуск не дадут. Ждите, пока отдалится фронт. Я думаю, ехать в этом году». Он одиночка, у него семья погибла. Насчет моих болезней головы и сердца – сейчас я совсем здорова и чувствую себя хорошо. А с ногами ты ходи на лечение, я хочу, чтобы к моему приезду ты был совсем здоров. Здоровье – главное для человека. Пишешь, что была метель. У нас по ночам морозы, но днем тает, снега еще много. Плохо, Саша, что на тебя напали вши, жаль, но как помочь тебе, не знаю. Представляю, какое у тебя настроение, когда эти паразиты не дают покоя ни днем, ни ночью. Из Щорса Аня пишет, обижается, что не пишу им подробностей про смерть Шурика. Но я им писала, видимо, они не все мои письма получили. Обижаются, зачем я взяла похоронную, а я похоронную получила в письме, и вот ее, Саша, я как-нибудь перешлю, а также вышлю письмо, которое сестра пишет из госпиталя. А больше нет никаких бумаг. И еще, Аня сердится за то, что я тебя, Саша, забыла, что не еду к тебе, что тебя вши заели. Пишет, что, будучи у них, ты был очень скучный, и когда она белье постирала, да прогладила, то ты даже повеселел. Ты, Шура, – пишет Аня, – как-нибудь пробирайся к Саше, и ему будет лучше с тобой. Хорошо советовать – пробирайся, а как пробираться – это другой вопрос. Они думают, что им тебя жалко, а мне нет. Напрасно они такого мнения. Мне тебя более жаль, чем они думают. Я все время про тебя вспоминаю. И вот пишут, что я забыла о тебе. Я даже плакала, когда читала их письмо. Будешь дома – передавай им привет. Наверное, будешь у них на 1-е Мая, будете выпивать. Как я вам завидую! И хотя меня не будет с вами вместе, но в душе я с вами. Пишу, а Лёня на руках плачет, мешает писать. Сейчас буду топить грубу, варить обед, покушаем, Лёню уложу спать и напишу вашим письмо в Сновск и Лёне в армию. Ну, пока. Целую, Шура».

19.04.1944

Жена Шура пишет мне 35-е письмо:

«Здравствуй, дорогой Саша!

Вчера послала вашим в Сновск письмо и Лёне вашему в армию. Писала ему, что его брат Шура убит, чтобы он отомстил паразитам за брата. Борику купила маленькие лапти, и он все время гуляет во дворе и пилит мне дрова. Борик наш поправился и вырос, стал большой. Ты, когда приедешь, то не узнаешь его. Все спрашивает, скоро ли папа мне напишет отдельное письмо. Живем хорошо. Пиши, как дела с огородом и почему его дают далеко? Разве ближе нет земли? Целую крепко, Шура. Пиши чаще. Письмам будем очень рады».

А я в этот же день пишу открытку сыну Боре:

«Здравствуй, сынок Боря!

Пишу тебе отдельно, как ты просишь. Получил твое письмо, которое за тебя писала мама. Учись, чтобы ты сам мог писать письма. Не знаю, приеду ли я за вами, но в конце мая буду хлопотать насчет отпуска. Молодец, Боря, что помогаешь маме пилить дрова. У нас уже снега нет. Когда получишь это письмо, то, наверно, и у вас его не будет. Поцелуй за меня всех и скажи Верочке, чтобы писала мне, а то она, наверное, ленится. Ну, пока. Твой папа».

21.04.1944

Я пишу жене Шуре 43-е письмо:

«Здравствуйте, мои дорогие!