Здравствуй, Шура!

Шлю привет из Ижевска, куда, наконец, добралась. Хотела купить Вере большой галоши, но дамских не было, только мужские. Вчера вышла из дома в обед на второй разъезд, и только утром кое-как доехали до Ижевска. Всю ночь не спала, очень хочу спать, но некогда, много дел. Буду сегодня ночевать в Ижевске и высплюсь. Сейчас 10 часов утра, поем и снова пойду в поход. Нужно побывать на старой квартире. Сегодня послала тебе две твоих книги. Мою просьбу прислать их тебе не выполнили, и они ждали моего приезда. Я еще раньше, когда уезжала в деревню, оставила вещи и попросила одну нашу работницу переслать тебе книги. А у этой работницы случилось горе, ей было не до книг, а я была уверена, что они пересланы. О переезде узнала, что ехать можно тем, у кого нет детей, потому что близко фронт, и тебе на нас визу не дадут. Придется здесь еще пожить. Пока еще кормят и не гонят. Вечер, 11 часов, хочу спать. Завтра закончу писать, пишу на почте. Послала тебе два пакета писем – сохрани их как ценность. Саша, еще я послала тебе 300 рублей к 1 Мая в качестве гостинца, только ты про деньги в письме не пиши, чтобы Вера не знала. У меня еще есть 800 рублей, и Вера тоже про них не знает. Когда получишь деньги, то в письме «Здравствуй» подчеркни двумя линиями. Деньги используй на себя как хочешь, но только меня не подводи и в письме про них не пиши. Вера все письма читает. Пока. До свидания. Крепко целую, Шура. Иду в поликлинику к врачу с руками».

11.04.1944

А в этот день, когда жена Шура писала в Ижевске свое «заговорщицкое» письмо насчет посланных ею мне денег, я писал ей свое 42-е письмо:

«Здравствуйте, мои дорогие!

Сегодня получил твою 22-ю открытку, а ранее 23-ю. Вообще, получил все с 1 по 23, кроме 5,6 и 16. Погода у нас теплая, весенняя, снег тает. Сегодня утром у нас был Василий (это условно о фашистских налетах). Вообще-то, Василий бывает у нас довольно редко, но сегодня заглянул. Как мои ноги? Все было хорошо, а теперь, когда стало сыро – хуже. Но, конечно, не так, как при последнем нашем свидании. Батька работает в Сновске на электростанции, часто болеет. Я у них был в марте. Бываю там не часто. Когда приехал был, да после того через три месяца один раз. Думаю, приехать к 1 Мая. Плохое расписание поездов – за день не смотаешься, а отпрашиваться неохота, да и работы много. Когда был у них в марте, то хоть на день почувствовал домашний уют и семейную обстановку. У них тепло, светло (электричество). Мать была особенно рада моему приезду. Просмотрела, да прогладила утюгом всю мою одежду, дали чистое белье, и я сразу почувствовал облегчение. Вшей стало меньше, и теперь их у меня столько, сколько положено. Но вот беда – по телу пошли какие-то нарывы. Может от того, что я надел батькино белье, а у него есть эта болезнь. Хоть ты пишешь, что послала книги, а их нет. Может, не послала? Приятно читать, что вы хорошо живете. Я тоже живу неплохо, только подходит тепло, а у меня все ватное. Как летом буду ходить – не знаю. Но, может, к тому времени что-нибудь дадут. Гомель постепенно оживает. Уже по утрам слышны гудки, и до разрушенного вокзала проложен один путь. На Советской, в центре, никто не живет, развалины стоят. Тебе, Шура, как приедешь, придется поступать на работу, поскольку дети у нас старше четырех лет. Работаю я много: ухожу в шесть утра, прихожу в десять-двенадцать часов ночи. Дома только сплю, а днем и не вижу, что там делается. У нас на базаре картошка 190 рублей за пуд, а в Сновске 40 рублей пуд. Мука у нас 700 рублей пуд, молоко 40 рублей литр. Я на базаре ничего не покупаю, только изредка прикупаю хлеба. По карточке хлеб получаю 650 граммов, и это мне маловато. Ты мне, Шура, писала не посылать тебе денег, и я не посылаю. Может, обижаешься на это? Насчет посева картошки пока неясно, но землю дадут где-то далеко. Придется садить по частям после работы под лопатку и, наверное, без навоза. Через несколько дней Пасха. Моя малая квартирантка все готовится, она, оказывается, очень религиозная. Я иногда подтруниваю над ней – она злится. Ходит в церковь. Ты уже тоже, может, ходишь молиться? Малая наготовила яичек к Пасхе, значит, и мне перепадет. Она все хотела достать белой муки, да дорого очень. Наверное, обойдется без нее. Ты пишешь, что Борик много гуляет во дворе и пилит дрова – молодец! Недавно из Сновска писали, что ты им не отвечаешь на письма. Получили они письмо из части о смерти Шурика. Да, нет наших дорогих близких: нашей бабушки и Шуры, так и не дождались они лучших дней. Пиши, были ли на могилке у бабушки и сколько это километров от вас? Я тебе, Шура, реже пишу, чем из Акмолинска, но мне это простительно – много работы. Так что не обижайся. Целую вас всех».

12.04.1944

Жена Шура пишет мне:

«Здравствуй, дорогой Саша!