Здравствуй, Заячья Нора!

Поэтому, когда на пороге дома показался его сын, высокий крепкий парень под метр восемьдесят восемь ростом, в военной кадетской форме: кадетском черном длинном зимнем пальто с позолоченными пуговицами, черных брюках и чемоданом в руке, Пол даже не узнал его сразу. Он был пьян. Когда он вошел в дом, в нос ударил резкий кислый затхлый запах, давно не проветриваемого помещения. В гостиной он запнулся о горы стоящих на паркете бутылок из – под бренди и Джэка Дениелса. Вулмерту даже захотелось вернуться в свою «камеру» в корпус. Отец ходил в затертой на локтях, рукавах и шее когда – то белой рубашке, с трехдневной щетиной. Вулмерт застирал его рубашку, переодев пьяного отца в чистое. Он снял пальто и умылся с дороги. После переоделся в спортивные штаны и толстовку и взялся за уборку. Открыв настежь окна, он положил Пола спать в его комнату и закрыл дверь. Вулмерт разгребал горы грязного белья из рубашек и штанов отца, замачивая их в ванной; взяв черные огромные мусорные мешки, он выбрасывал пустые бутылки. На кухне горами стояла, составленная на столе и в раковине, грязная посуда. Вулмерт сходил к соседям и попросил чуть – чуть средства для мыться посуды, стирального порошка и бельевую веревку. Засыпав порошок в ванную, наполненную бельем и водой, он надел резиновые перчатки и зашел на кухню. Вулмерт принялся со средством отдирать с тарелок въевшуюся грязь и остатки пищи. Это же средство он налил в ведро и, взяв полотенце для рук, вымыл холл, кухню и гостиную дома. Вулмерт взял обычную короткую проволоку, разрезал ее на две части, и прикрутил ее к крюкам, вделанным в стенах в ванной комнате с двух концов, сделав что – то вроде узелков. В эти узелки он протянул веревку, затянул ее, и передвинул узелки проволоки влево крюка, чтобы она не слазила на середину к другой веревке. Другую веревку он привязал к крюкам посередине. Затем перестирал рубашки и пару штанов отца и развесил их в ванной на самодельные веревки в два ряда. К концу дня он очень устал. Вулмерт сел в отцовское кресло в вымытой им гостиной и сразу же уснул. Ему снилась дорога, дорога, дорога без конца. Он шел босыми ногами по пыльной земле по степи в грязной отцовской рубашке с алюминиевой звездой на груди. Его разбудил отец. Он смотрел в лицо сына, будто это был грабитель, забравшийся к нему в дом, сделавший уборку и спящий в его кресле. Пол смотрел на него бесцветными рыбьими глазами и тяжело дышал, опираясь локтем о его плечо.

– Где моя рубашка и мой Джэк? – Спросил тот, облизывая сухие губы языком.

– Твою рубашку я постирал и она сушится в твоей ванной, а Джэк в мусорном баке на углу улицы, где ему самое место, отец, – спокойно произнес сын.

Пол сморщился и закинул руку назад, сжав ее в кулак. Вулмерт перехватил кулак отца в свою ладонь и, встав быстро на ноги, развернул Пола и столкнул на то же кресло.

– Не надо, отец… сделаем так: ты побреешься, умоешь лицо и почистишь зубы, а я приготовлю завтрак, идет?

Пол кивнул.

Вулмерт подошел к холодильнику на кухне и открыл дверцу. Два яйца, головка лука и кусочек плесневелого сыра. Он взял все продукты и положил на стол. Вулмерт разбил яйца в миску и размешал их вилкой, добавил воды из крана и посолил. Потом поставил на огонь сковороду и налил немного подсолнечного масла. Почистив луковицу, Вулмерт нарезал ее кольцами и обжарил на сковородке. Затем залил яйца. Он поставил на огонь чайник и взял из шкафа тарелку. На нее он положил горячий луковый омлет и поставил возле отцовского стула. Себе он налил крутого кипятка, бросил пакетик с черным чаем и соскреб ножом плесень с черствого кусочка сыра. Это был его завтрак. Пол все еще сидел в кресле и тер рукой колючий подбородок. Вулмерт сам сходил за сухой рубашкой и принес ему в гостиную. Отец уставился на него своими голубыми глазами и уголки рта его поползли вверх, будто оскал:

– Вулмерт, ты многим мальчикам – кадетам перестирывал рубашки в корпусе?

Сын недоумевающе посмотрел на него:

– Надевай рубашку, отец, и пойдем завтракать…

Пол жадно заглатывал омлет. Он стучал вилкой по тарелке, загребая жареные кольца лука на трезубец и отправляя их целиком в рот, даже без ножа. Вулмерт сидел напротив него и жевал черствые кусочки сыра, запивая терпким чаем.

– Варишь, стираешь, моешь, а что ты еще умеешь? – Спросил отец, ковыряя пальцем в зубах.

– Разное умею, – ответил Вулмерт, глядя на отца.

Пол сплюнул кусочек еды, застрявший в зубах, прямо на пол и сказал:

– Ты ведь спал с мальчиками, Вулмерт?

Сын непонимающе взглянул в глаза отца. Он тихо произнес:

– мы спали в общей спальне, отец… в казарме…

Отец раздраженно процедил сквозь зубы:

– Сучье отродье…

Вулмерт во все глаза уставился на отца. Он понял смысл заданного им вопроса и приоткрыл рот, но так ничего и не нашелся ему ответить. Вулмерт встал со стула и подошел к раковине.

– Грязную тарелку поставь в раковину, отец, – прошептал он, вылил остатки чая и вышел из кухни.