Здравствуй, Заячья Нора!

Его начало трясти. Отец спустил курок и раздался резкий щелчок. Пусто. Теперь он вложил револьвер в правую руку сына, придерживая поверх своей рукой. У Вулмерта пересохло во рту. Хотелось пить, чтобы промыть горло и полость рта от привкуса крови. Ему пришлось сплюнуть на пол кровь возле себя и нацелить оружие в сторону «Сэра». Отец сжимал плотно его ладонь. Вулмерт вскрикнул: «Нет!»: – и плотно закрыл глаза. Отец сжал его ладонь еще сильнее, и Вулмерт спустил курок.

Раздался щелчок. Пусто.

Вулмерт нервно сглотнул. У него выступила испарина на лбу и всего трясло, будто при сильном жаре, но только Вулмерту было холодно. От пальцев рук отхлынула кровь. Отец довольно заржал, он был настолько пьян, что еле держался на коленях и начал именовать своего сына рядовым солдатом. Он становился разгоряченнее и краснее. Направив дуло револьвера между глаз Вулмерта, Пол выругался, проговаривая невнятно слова, из которых Вулмерт понял только малую часть. «Нет, отец, я твой сын, О, Боже! Прекрати это… оставь меня, и я даю слово, что выполню все, что ты прикажешь, только дай мне уйти сейчас! Я выучил урок, Сэр!» – Вскрикнул Вулмерт. Из его глаз потекли слезы. «Заткнись! Сука!» – Прокричал Пол и спустил курок.

Щелчок. Пусто… Пусто! Пусто – означало для Вулмерта жить! Он жив!

Это было похоже на один эпизод из его раннего детства, когда он, будучи совсем еще ребенком, выехал со своим отцом на озеро за город. Вулмерт боялся воды и еще не умел плавать. Они с отцом арендовали лодку и заплыли на середину озера, где, в воде, плескалась мойва среди густых камышовых зарослей, и мелкие зеленые водоросли кланялись в такт легкому ветерку, пробегающему по водной глади. Водоросли цеплялись за весла, которые каждый раз, опускаясь, шлепали по поверхности воды, обращая ее в мелкую рябь. Повсюду стрекотали кузнечики и резвились длинноногие водомерки. Солнце и белые облака отражались в озере.

Вулмерт следил за насекомыми, наблюдал за облаками, проплывающими в воде. Это была какая – то чудная сказка. Не хватало только морского дракона с длинными водорослевыми усами. Его зеленая голова вот – вот могла появиться на поверхности воды в любую секунду. Они заплыли на середину озера. Но, вскоре, отец перестал грести. Он поднялся с места, аккуратно положив весла, схватил мальчика и столкнул в воду. Вулмерт, не чувствуя почвы под ногами, хватался маленькими ручками за борт лодки. Барахтаясь, он отчаянно кричал и плакал. Но отец был неумолим. «Вулмерт, работай руками и ногами, если хочешь жить!» – Грозно сказал он, глядя в испуганные глаза четырехлетнего сына. Он взялся за весла и начал отдаляться. Вулмерт звал отца. Он изо всех сил пытался плыть, но тщетно. Уходя под воду, он нахлебался озерной воды. Отец наблюдал всю картину со стороны. Затем, приблизился, когда сын выбился из сил, цепляясь хотя бы за камыши и беспомощно водя руками по поверхности воды. Вулмерт понимал, что здесь и сейчас он умирает. Пол схватил его за ворот и потянул в лодку. Мальчик почти захлебнулся. Пол откачал сына. Тот стал выплевывать воду, набравшуюся в легкие. Прийдя в себя, Вулмерт горько заплакал, а отец спокойно вымолвил: «Ты – не боец, Вулмерт». После, Пол определил его в спортивную секцию по плаванию. Таковым было первое знакомство ребенка с водой.

И сейчас, Вулмерту вдруг показалось, что смерть дышит ему в затылок, вот-вот, и он простится, уже наверняка, со своей жизнью. А он ее так любил, не смотря ни на что. «Как бы я хотел жить! – думал он. – Ведь мне всего пятнадцать! Как хочется жить!» – Вертелось у него беспрестанно в уме. У Вулмерта закружилась голова. На миг он подумал, что отец пошутил и вынул абсолютно все патроны до единого, а это очередная проверка. Но его отец нервно заелозил, стоя на коленях, и, без помощи сына, сам, правой рукой, стоя напротив Вулмерта на расстоянии вытянутой руки, направил револьвер к своему правому виску. Вулмерт громко и порывисто задышал, произнося невнятно: «Не надо, отец». Он опять терял сознание. Отец громко прокричал: « Ты – следующий!» – И выстрелил себе в висок. Раздался громкий оглушающий выстрел. Это не было пустотой. Кажется, весь дом, единственный свидетель, загудел, заохал, застонал. Вулмерт, от звенящего шума в ушах, машинально открыл рот, но крика не было. Он не мог кричать. Его сковал страх, перемешивающийся с каким – то внутренним состоянием лютого ужаса. Это был шок. Он задыхался, жадно глотая воздух. С выстрелом, он ощутил горячие капли крови на своем лице. Револьвер, падая из рук Пола, гулко ударился о пол. Поперек кафельной плитки пробежала тонкая трещина. Отец повалился, словно мешок, с размозженным виском на подогнутые ноги Вулмерта. Из кармана его брюк, звонко бряцая о пол, выпали и раскатились по кафелю оставшиеся патроны.