Zeckendorf

Когда я приехал, Редмонд показал мне длинный буклет с синей подложкой, на каждой странице которого были указаны объекты недвижимости, их стоимость, амортизированная балансовая стоимость и рентабельность. Общая стоимость недвижимости составляла пятьдесят миллионов долларов, долгов не было, но сводные таблицы прибылей и убытков показывали небольшой дефицит.

Я усердно изучал эти таблицы и вскоре подготовил письменное предложение. Кросс, однако, также договорился о нашей с Редмондом неофициальной встрече с Астором в его апартаментах на Ист-Энд-авеню, 120. Теперь в дело вступала американская версия старой школьной системы галстуков, но мне все равно предстояло заключить сделку.

В то время делами наследства Винсента Астора занимались Джон Каррингтон Йейтс, высокий стройный мужчина, и Джон Коултер, миниатюрный, очень приятный человек с цветочным цветом лица. Благодаря своим размерам они выглядели очень странной парой: что-то вроде точки и точки в восклицательном знаке. Они были очаровательными джентльменами, но на самом деле не более чем сторожами и сборщиками ренты для Астора. Йейтс был актером и активным членом Клуба ягнят. Он был одним из любимых собутыльников Астора.

Астор, заядлый яхтсмен и близкий друг Франклина Рузвельта, имел военно-морское звание командора. Он воображал себя начальником противолодочных операций США у Атлантического побережья. У флотских, с которыми он работал, были другие идеи, но должность светской львицы-миллионерши позволяла ему и его военно-морским друзьям проводить некоторое время на берегу в Нью-Йорке, и именно во время такого визита мы с ним и познакомились. Тогда ему было около пятидесяти, он имел репутацию дамского угодника и к тому же был заядлым пьяницей. Однажды, уже в зрелом возрасте, я видел, как он положил кусок льда в почти полный стакан воды и выпил его почти одним глотком. Только когда он смешал второй бокал, я понял, что это был мартини, который он глотал залпом.

В тот день, весной 1942 года, он пил виски, пока через час или около того не сказал: "Ну, теперь пора пить коктейли", - и принялся за сухой мартини. С течением времени он становился все менее понятливым, но обладал потрясающей работоспособностью, и деловые аспекты нашей встречи закончились сравнительно рано. Первым его вопросом было то, что я думаю об идее различных фирм, представивших письменные предложения о том, как следует управлять его имуществом. Я ответил, что это прекрасный способ провести конкурс писем, но не способ выбрать специалиста по недвижимости.

"О чем ты говоришь?" - прорычал он.

"Каждая из этих компаний представит лучшее письмо, которое она когда-либо составляла, но автор письма не обязательно является специалистом по недвижимости. Что вам следует сделать, так это попросить этих людей продемонстрировать свою изобретательность и мудрость, показав вам, чего они уже добились. Узнайте, что они смогли доказать в отношении оценки, роста и развития ценностей в сфере недвижимости. Вам не нужно знать, насколько чисто они собираются содержать порог дома и как они собираются уволить управляющего, если у него грязная рубашка". Астор, сидевший в своем кресле , хмыкнул и сделал паузу. Он слегка кивнул, потягивая свой напиток, и наконец спросил: "Ну, что вы думаете о моей недвижимости?"

"По большей части, командир, они воняют, они устарели".

Никто не произнес ни слова. Скрип чьего-то кресла раздавался в тишине, как выстрел. Я знал, что являюсь единственным добросовестным риелтором в этой комнате. Я занимался торговлей для Webb & Knapp в скромных масштабах (там, где это труднее всего сделать). Мы сидели и пили ликер "Астор", любезно предоставленный "старыми друзьями". Как "новый парень" Webb & Knapp я был вполне уверен в себе, но, очевидно, должен был подходить к Астору с сугубо профессиональной, а не социальной точки зрения. И в этом я видел явное преимущество, поскольку это был деловой разговор, а не встреча выпускников. У Кросса и других был социальный вес, но я был единственным передовым человеком, который мог заставить этот вес считаться, и я довольно быстро почувствовал, что прямой разговор понравился Астору и что он, вероятно, нашел в этом приятное облегчение.

Когда представилась возможность, я рассказал ему, от какой недвижимости ему следует избавиться, как от нее избавиться и что приобрести вместо нее. Все это не заняло много времени, но мы остались, чтобы выпить еще несколько порций. Когда мы уходили ранним вечером, нас охватило легкое сияние, состоящее из трех частей алкоголя и одной части чувства, что мы выиграли дело. У нас были.