Zeckendorf

Моя первая встреча с Марион могла бы сойти за начальную сцену романтического фильма о Большом городе. Однажды весенним вечером я шел по Верхнему Ист-Сайду и уже остановился на светофоре, когда услышал позади себя шум. Обернувшись, я увидел симпатичную женщину с пуделем на поводке. Ее собаку терзал очень злой бульдог, который не был на поводке. Я схватил бульдога и отбросил его в сторону, в этот момент подбежала хозяйка и забрала животное на буксир. Такое нападение было необычным, поскольку пудель был самкой, а бульдог - самцом, поэтому я записал номерной знак бульдога и номера бешенства. У пуделя было рассечено левое ухо, и мы отвели его в ближайшую аптеку, чтобы нанести меркурохром и наклеить пластырь. Во время всего этого я заметил, что хозяйка пуделя была очень привлекательной и, хотя явно расстроенной, очень любезной. Пока она благодарила меня во второй или третий раз, я представился и предположил, что нам самим не помешала бы первая помощь. Не хочет ли она выпить со мной коктейль?

Как позже сказала Марион: "После всего, что он сделал, казалось немного глупым говорить: "Как ты смеешь!". "

Она показалась мне очень умной и совершенно очаровательной. Более авантюрная, чем ее сестры и друзья из Уэйкросса, штат Джорджия, она приехала в Нью-Йорк несколько лет назад. К моменту нашего знакомства она была преданной жительницей Нью-Йорка. Мы поженились в Палм-Бич, штат Флорида, в декабре 1940 года. После медового месяца мы поехали в Джорджию, чтобы навестить семью Марион, а затем отправились домой. На обратном пути, проезжая ночью по Пенсильвании по адресу , мы попали в скоростную ловушку в маленьком городке. Местный мировой судья с радостью забрал последние двадцать пять долларов, которые были у меня в карманах, и через несколько часов, когда бензоколонка была почти пуста, мы подъехали к мосту Джорджа Вашингтона. Плата за проезд съела последнее серебро, и мы въехали в город на мели, очень счастливые, и нам некуда было идти, кроме как вверх.

Позже в том же году Фрэнк Рассел из Brown, Wheelock, Harris, Stevens, Inc., старых и авторитетных нью-йоркских брокеров по недвижимости, пришел ко мне в офис, чтобы узнать, не заинтересованы ли Webb & Knapp в покупке фешенебельного здания на Восточной Шестьдесят второй улице, 1.

Я сказал ему, что мы в основном брокеры и управляющие недвижимостью, а не дилеры, и что у нас нет достаточного капитала для такого рода сделок.

Но, видимо, до нас дошли слухи, что у нас есть небольшой венчурный капитал, потому что Рассел продолжал поставлять новую информацию. "Старина Джордж Блюменталь, инвестиционный банкир, женившийся на вдове Генри Клеуса, перевез ее из особняка Клеуса в свой дом на углу Семидесятой улицы и Парк-авеню. На самом деле это скорее слияние, чем брак, ведь у них обоих так много денег. . . .

"Как бы то ни было, - продолжил он, - старый дом Клеусов был переоборудован под многоквартирный дом архитектором, который купил его у них, но вы знаете, каковы архитекторы; он превысил расходы на строительство и оказался в минусе. Блюменталь обратил взыскание на закладную на сумму 148 000 долларов. Эти 148 000 долларов намного меньше, чем стоимость перепланировки, но это все, что хочет Блюменталь. Билл, это хорошая сделка".

Я ответил, что мы можем заплатить 148 000 долларов, если Блюменталь возьмет небольшую сумму наличными, например пять или десять тысяч долларов, и выдаст нам ипотечный кредит на оставшуюся сумму. Такие деньги мы могли бы собрать. Через день или два, в пятницу, позвонил Рассел. Он сказал: "Мистер Блюменталь хочет встретиться с вами. Будьте у нас в офисе в три часа".

Я явился, как и просили. Поболтав немного, Блюменталь сказал: "Что ж, молодой человек, как я понимаю, вы хотите купить это здание за 148 000 долларов по ипотеке. . . . Но мы в инвестиционном бизнесе не привыкли покупать и продавать таким образом; мы работаем с наличными".

Инвестиционному банкиру казалось нелепым уклоняться от простой ипотеки. Я сказал: "Мы, брокеры, бедные, а вы, банкиры, должны быть богатыми. Почему бы вам не одолжить нам денег? Мы все сделаем за вас". Однако он не поддавался, мы поговорили и в конце концов снизили продажную цену до 125 000 долларов плюс еще 5000 долларов наличными от нас, но он все равно был недоволен. Наконец он сказал: "Предложите мне наличные".

"Хорошо, сэр, я предлагаю вам 72 000 долларов - все наличными".

"Это просто смешно".

"Ну, вы же хотели получить предложение наличными. Вот оно. Почему бы вам не взять выходные, чтобы подумать над ним?"

В понедельник утром позвонил Фрэнк Рассел. "Билл, теперь у тебя есть щенки". Блюменталь принял наше денежное предложение.

Потянув время, я сказал, что нам нужно будет поискать название.