Зеленая мумия

Едва увидев Тэнкреда, я понял, что он опять погрузился в трясину полубезумного страха. Бледное изможденное лицо, лихорадочно блестевшие глаза и другие пагубные перемены свидетельствовали о том, что его разум вот-вот пошатнется. А когда после обеда мы уселись у камина, он сказал, что эти дьяволы объявились в здешних местах.

– Они добиваются моего сумасшествия, – твердил Хью, дрожа, как лист на ветру. – Лола считает, что обычная смерть – слишком легкое наказание за мое преступление. Она хочет не просто убить мое тело, а уничтожить мою душу. Ох, эта музыка! – И он запел:

Вглядись в движенья танца

И красные одежды…

– Перестань, пожалуйста, – прервал я его. – Ты что, действительно видел цыганку?

– Еще бы! На прошлой неделе в полночь я пробудился от звуков, встал, вышел из спальни, поднялся на галерею и в лунном свете заметил Лолу с человеческой головой в руках. Я вгляделся и понял: это голова того юноши, которого я убил.

– Как ты узнал ее в потемках?

– Лола бросила голову в мою сторону. Та закрутилась, как шар, и, вращаясь, покатилась к моим ногам. Луна осветила черты мертвеца. Я упал в обморок, а когда очнулся, цыганка исчезла. И не было больше ни головы, ни музыки.

– Хью, утром уноси отсюда ноги, заклинаю тебя.

– Нет, я не поеду. С меня достаточно этой пытки. Бессмысленно бегать от судьбы: лучше мужественно дожидаться смерти. Я обречен, и эти бесы рано или поздно настигнут меня.

– Хватит плакать! Давай бороться! – закричал я, встряхивая его за плечо.

– Я не в состоянии, – захныкал Тэнкред, – потому что едва держусь на ногах. Конец близок, и я встречу его здесь.

Как я ни старался, у меня не получалось разубедить его. Изнуренный больной человек не желал покидать свое последнее пристанище. Увезти его силой было не в моей власти, а Крейн с женой делали вид, что все происходящее их не касается. Бросить брата на произвол судьбы я считал недопустимым: это лишь ускорило бы его смерть, которая и так маячила на пороге.

Между тем, адская мелодия не прекращалась и пронизывала весь дом. Она доносилась из каждого угла, и, несмотря на все мои попытки выследить цыган, они всякий раз ускользали. Ситуация осложнялась тем, что в «Клети» было множество запутанных коридоров, потайных лестниц и секретных входов. Крейн, похоже, неплохо ориентировался в этом лабиринте, и, поскольку злодеи по-прежнему оставались неуловимыми, я заподозрил дворецкого в сговоре с ними. Но едва я попытался обвинить Джабеза, он принялся с пеной у рта отрицать все мои доводы, а фактами, чтобы прижать его, я, увы, не располагал. Таким образом, я очутился в западне в огромном доме, и мне предстояло в одиночку сражаться с невидимым противником. Мой невменяемый родственник только охал, стонал и жаловался на свои страдания, а чета Крейнов скорее поддержала бы дьявольский заговор, чем помогла мне разбить его. Положение казалось настолько диким, что даже мои крепкие нервы дрогнули.

Однако я взял себя в руки и первым делом позаботился о Хью: накачал его успокоительным, заставил нормально питаться и вывел на прогулку. Бродя вместе с ним по окрестностям, я надеялся наткнуться на Лолу и ее горбатого сообщника, однако тоскливые болота и обширные дюны были совершенно пустынны. Заметив на песчаном берегу залива человеческие следы и отпечатки киля лодки, я предположил, что цыгане добираются до «Клети» морем. Но где в таком случае они прячутся? Днем я их ни разу не видел, а обсуждать этот вопрос с Джабезом было бесполезно: он молчал как рыба. Я пробовал заговорить с его женой, но та лишь в ужасе отшатнулась, чем окончательно убедила меня в том, что они с Крейном подкуплены цыганами и не станут мешать расправе с моим братом.

После недели бесплодных поисков источника адской музыки я решил под любым предлогом заманить Хью на железнодорожную станцию, где, не дав ему опомниться, усадить в поезд и вывезти в Лондон – если понадобится, даже силой. Во время ужина я осторожно намекнул, что мне пора домой. Как я и ожидал, Тэнкред взмолился:

– Бога ради, не бросай меня, Дик!

– Хью, дорогой, я не могу оставаться тут до бесконечности. У меня дела в Лондоне, меня ждут пациенты. Обещаю, что вскоре снова навещу тебя.

– Я умру до этого времени!

Мне вдруг почудилось, что старая ведьма Крейн, которая подавала на стол, хихикнула при этих словах, но когда я резко обернулся, ее лицо было каменным, как скала. Я подумал, что ошибся, и возобновил беседу:

– Если ты боишься смерти, Хью, тем более поехали со мной.

– Нет и еще раз нет. Я останусь здесь.

– Но ты хоть проводишь меня на станцию?

Тэнкред вздрогнул, словно его ударили, и сквозь слезы спросил:

– Почему ты так со мной поступаешь?

– Боже мой, я сделал все, что мог! Что же мне, лишаться практики?

– Я понимаю, – всхлипнул он. – Ты вернешься?

– Да, дней через десять.

– Тогда ладно, пока поживу без тебя.

– Ты проводишь меня завтра, Хью? – повторил я вопрос.

– Конечно. Почему бы нет?