Зеленая мумия

Через три года после смерти Тэнкреда я во второй раз приехал в Испанию. Впервые я появился там, чтобы разыскать Лолу Фаджардо и привлечь ее к ответственности за убийство своего кузена. Я пригласил с собой опытного английского детектива, испанская полиция пообещала нам всяческую помощь, однако меня ждало разочарование: выяснилось, что цыганка отправилась к своим соплеменникам то ли в Венгрию, то ли в Россию. След ее затерялся где-то на Балканах, и никакого наказания за преступление она не понесла.

Крейны тоже не сели в тюрьму, хотя я не сомневался, что Лола подкупила Джабеза, и он показал ей все секретные входы и коридоры «Клети». На следствии и суде муж с женой поклялись, что не имели с цыганкой никаких контактов, и присяжные сочли их невиновными. Меня расстроил оправдательный приговор, ибо я знал, что Джабез ненавидел Хью точно так же, как и его отца, и всегда мечтал, чтобы хозяин имения находился подальше от своих владений, – в итоге это и сыграло на руку убийцам. Разумеется, старая ведьма и ее муженек носили траур и изображали перед соседями, как сильно они горюют о своем господине, – лицемерия мерзкой парочке было не занимать. Тем не менее супруги побаивались, как бы в деле не открылись новые обстоятельства и их опять не начали допрашивать, поэтому держали язык за зубами и вскоре попросили расчета. Они поступили правильно: после смерти Хью «Клеть» унаследовал я и в любом случае не разрешил бы Крейнам оставаться в особняке, считая их замешанными в убийстве своего брата. В итоге однажды вечером они просто-напросто растворились во тьме, и больше я их никогда не видел. Ходили слухи, что они уплыли в Америку, но за достоверность данной информации не ручаюсь.

Лола и ее сообщник-горбун, как выяснили детективы, прятались примерно в одной миле от «Клети», в маленькой рыбацкой деревушке. Оттуда они добирались до усадьбы Тэнкреда на лодке – я уже говорил, что обнаружил на песке их следы. Я долго пребывал в неведении, как злодеям удалось так лихо осуществить свой ужасный план, – правда открылась лишь во время моего второго посещения Испании.

Все эти годы меня не покидало ощущение, что рано или поздно Лола вернется в Севилью, – вот я и отправился в Испанию во второй раз. Я не питал иллюзий насчет профессионализма испанских полицейских, многократно слышал, что цыгане не признают никаких законов, да и Лола вполне могла затеряться среди сородичей. И все-таки я желал найти ее, добиться ее ареста и забрать голову Тэнкреда, которую цыганка той страшной ночью унесла с собой и, вероятно, использовала для своих дьявольских танцев. Даже спустя несколько лет мне становилось не по себе, едва я вспоминал, что в галерее «Клети» цыганка выплясывала с головой Хью; тогда я и не догадывался об этом, а когда спохватился, было слишком поздно.

Поселившись в лучшей гостинице, я тотчас послал за гидом, который сопровождал Хью в день смерти жениха Лолы. Гид не заставил себя долго ждать, но выглядел встревоженным, – он явно не ожидал снова встретить меня в Испании. Однако интуиция не подвела меня: Лола и впрямь возвратилась в Севилью и жила в цыганском квартале, а ее горбатый сообщник умер в Венгрии. Дерзкая гордячка нисколько не обуздала свой бешеный нрав и не изменила ни имени, ни занятия – по-прежнему плясала в летнем театре. Ее никто не арестовал и не обвинил в убийстве. Вероятно, полицию подкупили, но доказать это я, конечно, не мог. Одним словом, все прошлое кануло в Лету, цыганка наслаждалась свободой и безнаказанностью, а по ночам танцевала с «Крестителя главой». Чья это на самом деле была голова, я боялся и подумать.

Мануэль, гид, упрашивал меня не связываться с Лолой: по его словам, она обладала достаточным влиянием в цыганском квартале, и я рисковал нарваться на огромные неприятности. Я успокоил его, сказав, что прикинусь обычным туристом и не стану поднимать шума. Однако увидеть эту женщину мне было необходимо, чтобы удостовериться, что она – та самая Лола. Дальше я планировал вызвать полицейских, чтобы те арестовали убийцу. Мануэль заявил, что не желает иметь ничего общего с правоохранительными органами, и я пообещал ему, что займусь этим сам, без его участия.

Мануэлю я хорошо заплатил, и ночью он сопроводил меня в цыганский квартал. Я увидел нечто вроде древнеримского амфитеатра: вокруг сцены, освещенной масляными лампами, возвышающимися уступами располагались места для зрителей. Я сел в переднем ряду, ничего не боясь, ведь даже если Лола и видела меня тогда в галерее «Клети», то мельком, и в спешке рассмотреть не могла.

Театр постепенно заполонили шумные цыгане в живописных нарядах: желтых, красных, фиолетовых. Вели себя зрители разнузданно: громко пели, что-то выкрикивали, курили и безудержно хохотали. Я не стал интересоваться этим пестрым окружением, ибо четко осознавал главную цель – проследить за убийцей своего кузена.