Зеленая мумия

– Сейчас узнаете, если хоть на минутку умолкнете! – сердито одернул собеседниц ученый. – Ох уж эти говорливые женщины! Прóсите, чтобы я вам все растолковал, а сами и слова вставить не даете. Так вот, должен отметить, Рендом весьма убедительно провел свою защиту, – подчеркнул профессор, передавая содержание своей беседы с сэром Фрэнком.

Когда он закончил, Люси поднялась и направилась в прихожую:

– Мне пора. Пойду разыщу Арчи.

– Зачем он тебе понадобился? – хитро прищурился Браддок.

– Так продолжаться не может, – объявила мисс Кендал, надевая пальто. – Вы, отец, уже обвинили в преступлении госпожу Джашер. Теперь очередь сэра Фрэнка…

– Но я наломал дров сгоряча… – начал оправдываться профессор.

– Не важно, оскорбление прозвучало, – упрямо возразила Люси. – С какой стати этот неотесанный моряк порочит доброе имя мистера Рендома? На кого дальше падет подозрение? Я попрошу Арчи, чтобы он взял дело в свои руки и вывел на чистую воду истинного виновника всех этих злодеяний. Пока он не найден, у нас не будет ни минуты покоя. Мы все перессоримся!

– Вы правы, дорогая, – вступилась Селина. – Я даже во сне мечтаю о том, чтобы эту тайну наконец-то раскрыли. Вы поможете нам, профессор? – обратилась она к Браддоку.

– Разумеется, – невозмутимо ответил тот. – Я собираюсь пустить по следу Какаду. Пусть еще раз осмотрит номер в «Приюте моряка» – я уверен, хитрый канак обязательно откопает что-нибудь, что мы пропустили.

– Что?! Вы подключите к расследованию этого дикаря? – вздрогнула вдова.

– Этот дикарь намного умнее среднестатистического белого человека, – вскинулся Браддок, – особенно когда нужно охотиться. Если кто-то и способен взять верный след, так это он. Я склонен скорее поставить на слугу-канака, чем на художника Арчибальда Хоупа.

– Не обижайте моего жениха, – потребовала Люси. – Арчи – проницательный, он найдет убийцу. Я постараюсь срочно обсудить с ним этот вопрос. А вы, отец, пойдете домой или останетесь у миссис Джашер?

– Я, пожалуй, немного задержусь тут, – спокойно ответил профессор. – Нам с будущей госпожой Браддок есть о чем побеседовать.

– Вы уже сказали мне все, что полагается, – окончательно размякла Селина, протягивая ученому руку, которую тот без лишних слов поцеловал, поражаясь самому себе: откуда такой приступ галантности?

Убедившись, что конфликт потушен, Люси с удовлетворением покинула жениха и невесту, чтобы те продолжили миловаться в домике вдовы, и поспешила в Гартли на съемную квартиру Арчибальда. Дома его не оказалось, а хозяйка не знала, где он и когда вернется. Раздосадованная тем, что ей не удалось повидаться с Арчи, мисс Кендал направилась в Пирамиду и по пути встретила вдову Энн, еще более мрачную, чем обычно. По-прежнему в трауре, старуха буквально накинулась на девушку, дыша перегаром и бормоча себе под нос что-то невнятное. Внешне она не выглядела слишком пьяной, но без умолку причитала и рыдала. Из ее бессвязной болтовни Люси с трудом поняла, что вдова желает получить назад вещи, которые Хоуп брал у нее для творчества: платок, корсаж и юбку. Энн твердила, что они очень ценные, и требовала либо возвратить их, либо возместить стоимость – никак не меньше пяти фунтов.

– Вам нужно обращаться не ко мне, а к Арчибальду, – посоветовала девушка, чтоб поскорее отвязаться от неприятной старухи. – Поговорите с ним и не сомневайтесь: если вы что-то одолжили ему, он непременно вернет.

– А если он заляпает их красками? – завопила Энн. – Он заявил моему Сиду, что наденет их на модель, которую будет рисовать. Ну и Сид, сыночек мой, упросил меня; я дала ему эти вещи, а он отнес их вашему джентльмену. Юбка-то новешенькая, я ее почти не надевала, и корсаж с иголочки, глаз не отвести, и платок моей матушки, царствие ей небесное. Хотя нет, касатка, матушкин-то платок в клетку, – задумалась вдова, – а тот был темный, в красный горошек…

– Спрашивайте у мистера Хоупа! – повысила голос Люси. – Я об этом ничего не знаю!

Она вырвала рукав пальто из цепких пальцев старухи и заспешила в Пирамиду, а миссис Болтон, шамкая, заковыляла к домику художника и принялась выть под окнами, что ни на шаг отсюда не уйдет, пока не увидит джентльмена и не получит назад свое добро.