Зеленая стрела

Наступила оттепель, и я теперь ходил по городу во всей своей флотской форме. В Решме моряк вообще редкое явление, а четырнадцатилетний матрос — целое событие. И женщины ахали и вздыхали, глядя мне вслед, а мужчины заводили беседу.

Мне пришлось выступить в своей старой школе, где теперь учились мои братишки, и рассказать, за что я получил свои медали. И все ребята внимательно меня слушали, а потом без конца расспрашивали о том и о сем, и я удивлялся, как хорошо они тут, за две тысячи километров от фронта, разбираются в том, что делается у нас, на Черном море. А учитель мой, милый учитель Иван Иванович Березин, так постаревший за эти два с половиной года (ребята мне сказали, что немцы убили у него сына), даже выступил с речью. Он расправил свои усы и сказал:

— Вот, дети, вы получили наглядный урок истории. Ваня Забегалов был моим лучшим учеником, а теперь он бьет немцев. Мой сын… мой сын тоже бил немцев до той… до той поры, пока еще билось его гордое русское сердце… И многие мои ученики стали теперь героями войны. И старики, и юноши, и даже дети — все поднялись на врага… И через сто и через двести лет о нашей эпохе будут писать книги… о том, как великан-народ поднялся, смял и уничтожил наглую и мерзкую орду…

Славный старик растрогался, прослезился и расцеловал меня, исколов своими усами.

С этого дня все школьники, даже незнакомое, здоровались со мной на улице. А после того как я побывал в школе у девочек, все девочки стали мне улыбаться и при встрече со мною страшно краснели. И одна из них предложила мне переписываться, когда я уеду обратно на флот, и подарила мне свою карточку. У нее были белокурые волосы, и она говорила на «о», как все жители Решмы. Маргарита была хорошим товарищем, она раздобыла у брата много марок и подарила их мне — не в обмен, а так, совсем даром. И в воскресенье она пригласила меня в театр, на утренник для школьников, и мы сидели с нею в третьем ряду и смотрели «Коварство и любовь» Шиллера. Маргарита вздрагивала и крепко держала меня за руку, когда злой отец не разрешал Фердинанду жениться на Луизе. А когда Луиза умерла, отравившись, из глаз Маргариты брызнули слезы и закапали на рукав моей синей фланелевки. Когда мы вышли из зала, она заметила, что как хорошо, что теперь нет таких родителей и что каждый на ком хочет, на том и женится.

— У тебя есть отец? — спросил я.

— Нет. Отца убили в самом начале войны. А теперь мама вышла замуж. Недавно совсем, с месяц назад.

— За кого?

— За артиста, ты его сегодня видал. Он играл Фердинанда.

— Он такой молодой?

— Нет, это он на сцене молодой, а дома ему тридцать два года. Он к нам месяца два как приехал.

— Он не обижает тебя?

— Нет, он довольно добрый. Но отец был добрее. Он меня так любил! Он всегда привозил мне игрушки. Он до войны был инженером на химкомбинате. И добровольцем пошел на войну.

Ну, а в театр ты часто ходишь? — постарался я переменить разговор.

— Когда только есть время. Через маму и отчима я всегда могу достать пропуск. Хочешь, еще пойдем?

Мы вышли на улицу. Вдруг за спиной послышался хриплый голос старого марочника:

— Мой молодой филателист! Не можете ли вы мне оказать маленькую услугу? Не достанете ли мне на сегодняшний вечер билет? Вы знаете, я целую вечность не был в театре, а сегодня дают «Гамлета», мою любимую пьесу, и играет, прекрасный актер…

— Это мой отчим, — вставила Маргарита.

— Я вам за это, — продолжал марочник, сверля меня своими острыми, как у крысы, глазками, — презентую несколько отличнейших марок.

Мне был ужасно противен этот старик с красным носом, и я вовсе не хотел оказывать ему услугу. Но Маргарита вмешалась в разговор:

— Конечно, я вам достану пропуск. Вы подождите, я сейчас.

И она ушла.

Не можете ли вы мне оказать маленькую услугу?

— Вы знаете, молодой друг, — продолжал старик скрипучим голосом, — иногда так хочется встряхнуться, посмотреть хорошую игру. Если я получу на сегодня билет, вы завтра заходите ко мне и выбирайте марки, какие захотите.

— А где вы живете? — спросил я.

— Зачем вам знать, где я живу? Я в три часа всегда на почте.

Вот хитрый старичишка! Никому он не говорит, где живет.

Маргарита уже спешила к нам с билетом.

— Вот, пожалуйста. Перед началом отметите в кассе, — сказала она.

— Спасибо, большое спасибо, девочка. Завтра, молодой человек, вы получите свои марки.

Когда мы отошли от театра, Маргарита сказала:

— Я хочу, чтобы у тебя была самая лучшая коллекция во всей Решме!

— Ну, Рита, ты, значит, настоящий друг! Я, конечно, когда уеду на флот, стану писать тебе письма.

И мы условились с девочкой, что завтра вечером я обязательно приду к ним в гости.

Завтра понедельник — выходной день в театре, и все будут дома.

Я дошел с нею до угла Московской (она жила на Московской) и вернулся домой.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ, в которой Иван Забегалов попадает в ловушку