Зеленая ветвь

Эта мысль сразу же развеивает последние надежды поспать еще. Райкос молодцевато вскакивает с постели. Денщик и ординарец помогают ему умыться, облачиться в расшитый серебром парадный мундир — и он уже готов встречать посетителей. Он делает несколько шагов к двери, но путь ему преграждает встревоженный Пепо.

— Господин губернатор, а завтрак?

Начальник охраны повелительным жестом показывает на столик, где уже стоят белые чашечки с дымящимся черно-угольным кофе, расписные фаянсовые тарелочки с пирожками и ломтиками белого хлеба, намазанного скорцето[22], с маслинами.

— Мне совсем не хочется есть, — отвечает он Пепо.

— Это необходимо, господин губернатор. — В тихом голосе начальника охраны слышится твердость.

А Райкосу после бессонной ночи и впрямь невмоготу заниматься завтраком.

— У нас уже нет времени, — говорит он.

Однако не так просто заставить Пепо уступить. Он не только упрям, но и удивительно находчив.

— Никак нет, господин губернатор… Никак нет! У вас еще предостаточно времени позавтракать. До начала приема еще десять минут. Вот, посмотрите. — И он подает Райкосу его часы в чугунном футляре. — Ваши часы точны. Кстати, вы их забыли, господин губернатор…

Действительно, эти часы, подарок декабриста Николая Лорера, точны, как хронометр. Об этом знают даже здесь. Знакомые Райкоса часто говорили ему, что его часы — самые точные во всей Греции.

Райкос взглянул на циферблат и убедился, что Пепо, как всегда, прав до приема еще десять минут.

— Но, Пепо, у меня совершенно нет аппетита, — попытался он увернуться от завтрака.

— Начните с кофе. Он освежит, и появится аппетит… Кофе, осмелюсь заметить, наш национальный напиток. Он вселяет бодрость и придает силы.

Не ожидая согласия Райкоса, Пепо поднес ему чашечку кофе. И тому уже ничего не оставалось, кроме как поблагодарить и выпить.

С первых же глотков Райкос почувствовал себя бодрее. У него появился аппетит. Он быстро съел приготовленный завтрак. Вытирая после трапезы усы и губы, посмотрел на начальника охраны и поймал на себе его взгляд.

«А ведь он улыбается с явным торжеством, — подумал Райкос. — Видно, рад, что заставил меня плясать под свою дудку… Ну и нажил я себе няньку, почище Бальдаса». И, чтобы сбить с Пепо спесь, сказал:

— Вы заблуждаетесь, лейтенант, считая кофе своим национальным напитком. Сей напиток — турецкий. Просто сыны Эллады, когда попали в турецкое ярмо, усвоили от победителей вместе со многими их привычками и эту — пить кофе. И даже научились их способу приготовления… Так-то, любезнейший.

Пепо помрачнел. Он болезненно переносил все, что бросало тень на его родину.

— Вы, господин губернатор, человек ученый и, конечно же, многое знаете лучше меня. Но наши отцы и деды считали кофе греческим напитком. Так же считаю и я… Хорошее неплохо перенять даже у врага. Кроме того; я рад, что наш кофе пошел вам на пользу…

«Молодец, Пепо!» — мысленно похвалил его губернатор и, прислушиваясь к говору, доносящемуся из приемной, не удержался, спросил Пепо:

— Не слишком ли много посетителей пришло сегодня к нам? И почему их с каждым днем становится все больше?

Пепо вместо ответа выразительно посмотрел на него и пожал плечами. Он понимал, что уже пора начинать прием, и повел Райкоса сквозь почтительно расступившуюся толпу посетителей в кабинет.

Здесь уже все было заботливо приготовлено к приему — расставлены кресла, за отдельным столиком сидел благообразного вида старичок с мясистым, красным от вина носом, в засаленной монашеской рясе. Это был новый секретарь, нанятый вместо Пепо. Перед монахом лежали очищенные гусиные перья и стопка чистой бумаги. Он был готов записывать разговор с посетителями.

Пепо представил губернатору нового секретаря.

— Варфоломей Василнопулос. — Не делая паузы, Пепо торопливо спросил: — Можно начинать прием? — И взялся за ручку двери, чтобы распахнуть ее, но Райкос остановил его:

— Подождите, Пепо. Вы так и не ответили на мой вопрос: почему у нас возрастает количество посетителей?

— Причина этому вы, господин губернатор.

— Я? — искренне удивился Райкос. — При чем тут я? Вы шутите?

— Никак нет… Причина наплыва такого множества посетителей — вы, господин губернатор, а точнее, ваша доброта. Надо с ними пожестче…

— Как это — пожестче? Вы понимаете, что говорите, милостивый государь! — вдруг повысил голос Райкос. — Как вы можете говорить такое? Ради кого я прибыл сюда? Ради кого мы сражаемся с султанскими каннибалами? Ради них. Ради людей. — Он показал на дверь, за которой слышались голоса посетителей. — А вы говорите — пожестче.

— Виноват… Но все же доброте должен быть предел. Взять хотя бы историю с вашими часами, господин губернатор. О ней знают не только в нашем городе, но и на отдаленных островах архипелага.

— Вы считаете, что с часами я пересолил?

— Именно! Это было уж слишком.

Райкос недоверчиво посмотрел на Пепо и покачал головой:

— Что же скверного вышло с часами? Разве я плохо поступил, послав ординарца к банкиру… как его?

— Папаник-огло, — подсказал Пепо.