Зелимхан

к темноте, но к ней нельзя было привыкнуть.

Мартовский ветер нес над городом тяжелые тучи, их тоже не

было видно, но казалось, что они шуршат, обгоняя и

задевая одна другую жесткой шерстью.

Сойдя с крыльца, дежурный обошел вокруг здания

тюрьмы, но и тут ничего не обнаружив, вернулся в

канцелярию, прилег на жесткий деревянный диван и заснул.

Утром, заглянув в камеру, надзиратель посчитал

заключенных и недосчитал четверых. Опять пересчитал.

Нет, и вправду не хватает четырех человек. И вмиг

напряженная тишина, которая стояла в тюрьме всю ночь,

сразу загрохотала шагами по коридорам, щелканьем

ключей в замках, хлопаньем дверей и злобными

окриками.

Закончив очередные поборы по округу, полковник

Дубов возвратился в Грозный.

Оттягивая момент, когда на него навалятся

привычные служебные хлопоты с обязательными

неприятностями, начальник Чеченского округа в то утро не

слишком торопился к себе в управление. Проснувшись, он

долго нежился в мягкой постели на высокой своей

кровати. Чтобы продлить ленивую истому, он закурил и

лежал в раздумье, изредка поглядывая в большое окно

на оголенные деревья, покачиваемые все еще холодным

весенним ветром.

Большой двухэтажный дом полковника — полная

чаша: персидские ковры, старинная дубовая мебель,

серебряная посуда, изящное оружие местной чеканки

на стенах и заморский сервиз. Иной раз, оставаясь

наедине, хозяин любил вспоминать, как попала к нему та

или иная красивая вещь. Огромный, от пола до потолка,

текинский ковер, висевший над кроватью, полковнику

преподнес старшина из Старых Атагов, такой же ковер,

лежащий на полу, — подарок одного грозненского

купца. Из подобного же источника были получены большое

трюмо в бронзовой оправе и концертный рояль. Чув-

ство, что все это нажито им нечестным путем, не было

знакомо Дубоьу. Наоборот, для него было вполне

естественно, что верная служба царю и отечеству находила

достойное признание этих диких горцев. Вещи были как

бы реальным воплощением его власти. Впрочем, и

служба не очень занимала Дубова, былое рвение давно

поубавилось. Все стало здесь слишком привычным. В

сущности, он не думал не только о Зелимхане, но и о

покое пристава Чернова, который так щедро принял его

в своем доме. Нет! Полковника занимало совсем

другое: мир и богатство в своем доме, вот, пожалуй, и все.

Ну и, разумеется, некоторые мужские удовольствия!..

Вчера, вернувшись из поездки, он твердил жене о

сладостном отдыхе на берегу Черного моря, а думал

больше о ближайшем свидании с прелестной вдовой

полицейского пристава. Тощая, будто изголодавшаяся на

скудных харчах ворчливой мачехи, жена давно не

волновала его, хотя в свое время он женился на ней по

любви. Она все же старалась задобрить придирчивого

и вечно раздраженного мужа: сама, не доверяя

прислуге, делала все лучшие покупки, следила за тем, чтобы

стол был обилен и изыскан. Вот и сейчас ее нет — ушла

с кухаркой на базар.

Раздался телефонный звонок. Дубов выдвинул из-

под кровати шлепанцы и, подойдя к маленькому

столику, взял трубку.

— Я слушаю... Кто-о?.. Плохо слышу, — он подул

в трубку. — А-а, Анечка, это ты? — полковник

настороженно оглянулся на дверь. — Дольше меня поживешь

на свете, милая! Да, да. Приехал... Собирался

позвонить тебе, а ты взяла и опередила меня... Нет, не говори

так, я никогда не забываю тебя... Подожди минуточку,

кто-то стучится ко мне. Да, да, буду на службе, зайди

обязательно, есть разговор, — он бросил трубку и, взяв

со стола свежие газеты, крикнул: — Кто там?

Никто не отозвался.

— Ну, кто там? — крикнул он опять и, открыв

двери, выглянул в коридор.

— Это я, Антон Никанорович. Вы кому это

кричали? — во мраке коридора маячила горничная, занятая

утренней уборкой.

— Тьфу, глухая дура. Не можешь отозваться, что

ли? — сплюнул полковник. Однако обрадованный тем,

что это не жена, которая непременно стала бы

допытываться, кто и по какому поводу звонил, он вернулся

обратно в спальню.

За окном на площади офицеры по отделениям

муштровали молодых солдат.

— Шире шаг, шире шаг! — кричал коренастый

черноусый офицер, вытянувшись, как на смотру.

Второй обучал своих солдат штыковой атаке, третий

под самым окном полковника гаркал:

— Винтовки на-а пле-е-чо!.. Отставить!

Один из солдат проделывал воинские манипуляции

медленно и неумело. Офицер неоднократно брал у него

винтовку и показывал, как это делать.

— Тьфу, мерзавцы, до чего дожили, — выругался

Дубов. — Дать бы разочек по морде этой скотине, вот

и получилось бы! Нашел с кем нянчиться.

Жена вернулась с базара. В этот момент опять

зазвонил телефон, и полковник снова подошел к столику.

Оказалось, что адъютант хочет выяснить, как отвечать

офицерам штаба, ожидающим появления начальника.

Настроение Дубова сразу испортилось. Заметившая это

жена спросила:

— Кто это, Антоша? Что-нибудь случилось?

Но муж не ответил, он бросил трубку и пошел в

другую комнату одеваться.

За завтраком Дубов был хмур и молчалив.

Выпил черного кофе с коньяком и молча ушел на

службу.

Озабоченные неприятностями сотрудники встретили

своего начальника довольно прохладно. А он, как

обычно, ответив на их приветствия кивком головы,

прошел к себе в кабинет. Адъютант почтительно