Зелимхан

Солдаты, получившие приказ никого из

подозрительных с базара не выпускать, стояли, разинув рты,

пожирая глазами жирные говяжьи и бараньи туши,

висевшие в мясном ряду, заглядываясь на пестрые шелка

и ситец, которые бойко отмеривали приказчики. «Эх,

кабы послать отрезик хозяйке на платье!» — явно

мечтали они.

Дубов издали наблюдал за офицером, который с

пристрастием докрашивал показавшегося ему

подозрительным горца на отличном породистом коне. В это

время из соседнего двора вышел нищий, длинной палкой

отмахиваясь от стаи злых собак. Нищий смело подошел

к полковнику и нагло попросил милостыню. Едва он

отошел, к Дубову протискался второй нищий, еще более

бесцеремонно заклянчивший у него копейку.

Эти наглые приставания переполнили терпение

начальника округа.

— Старшина, это что за безобразие? Уберите этого

оборванца, — заорал Дубов. — Что у вас все село из

нищих, что ли?

— Господин полковник, простите. Живем рядом с

городом, все они оттуда идут, разве их удержишь, —

отвечал старшина, отгоняя нищего от почтенного

гостя.

— Откуда бы они ни шли, нечего подпускать их ко

мне! — полковник брезгливо разглядывал свой рукав,

за который только что хватался нищий.

Дубов еще долго раздумывал над тем, какую заразу

можно заполучить на этом проклятом южном базаре,

пока к нему не подошел офицер, весьма

многозначительно зашептавший что-то ему на ухо.

— Что-о? — у начальства бешено забегали глаза.

— Под видом нищих?! Ушли?..

— Так он говорит, ваше высокоблагородие, —

офицер показал на тучного чеченца, стоявшего рядом

с ним.

— Сейчас же организовать погоню. А ну,

побыстрее!

— Солдаты, за мной! — скомандовал офицер,

вскочив на коня. Дробно застучали подковы, и отряд

всадников в карьер вынесся за пределы аула.

Через час-полтора на взмыленных конях солдаты

с виноватыми лицами стали возвращаться на базарную

площадь, где в своем фаэтоне восседал разъяренный

начальник Чеченского округа.

А в это время Зелимхан с Саламбеком из Сагопши,

счастливые обретенной свободой, шли по лесу,

который начинался за Старой Сунжей. Густые эти леса вели

в горы.

Весть о том, что Зелимхан бежал из грозненской

тюрьмы и находится на воле, больше всех испугала

сына махкетинского старшины Успу.

Так и не добившись от Зезаг реального

подтверждения своих супружеских прав, он решил, пока не поздно,

выйти из игры, а именно снова жениться. С этой целью

он поспешно отправился в Ведено свататься к дочери

тамошнего купца. Здесь ему порассказали много

подробностей о побеге опасного харачоевца, и он, полный

ужаса, поспешил к Чернову.

— А-а, это ты, Успа. Заходи. Ну, рассказывай, ты,

видно, не в духе. Случилось что-нибудь? — с

наигранной любезностью встретил его пристав, делая вид, что

ничего не знает.

— Да будет счастливым ваше пребывание на земле,

Иван Степанович. Я по серьезному делу, — Успа низко

поклонился Чернову, но вид у него был испуганный, он

все время опасливо оглядывался на дверь, словно за

ним гнались.

— Ну, что же произошло? Подойди поближе, сядь

сюда, — Чернов показал на стул, стоявший перед

мрачным письменным столом.

— А вы разве ничего не знаете, Иван Степанович? —

Успа с обреченной миной покорно присел на стул

и, сияв папаху черного каракуля, пристроил ее на

колене.

— Нет, не знаю. Расскажи, — с внешним

спокойствием поинтересовался Чернов.

— Нас никто не слышит здесь? — гость опасливо

огляделся.

— Ну, ну, давай выкладывай!

Успа, выкатывая глаза, наклонился к приставу и

сказал:

— Вы знаете, что этот разбойник Зелимхан на

свободе?

— Ну и что же? — пристав сделал вид, что это для

него совершенно безразлично. Эх, если бы недалекий

сын махкетинского старшины мог заглянуть в душу

чиновника, он обнаружил бы там страх и смятение. Но

видел он лишь улыбку Чернова.

— Он обязательно натворит что-нибудь, — прогове-

рил растерявшийся Успа.

— Возможно, — согласился пристав. — Но мне

кажется, что опасность грозит именно тебе, — он вспомнил

совет Дубова. — Ведь это ты присвоил себе его невесту

Зезаг. Зелимхан не забудет этого. Тебе нужно

опередить его... — Чернов не договорил, с вопросительной

улыбкой глядя на своего посетителя.

Не слишком понимая пристава, Успа наивно

спросил: . ·

— Как его опередить? За этим я и пришел, — си

принялся нервно мять свою шапку, лежавшую на

колене.

— Очень просто... Уже вчера его видели на

вечеринке в Харачое, — соврал пристав. — Он уверял своих

друзей, что не успокоится, пока не отомстит Говде за

оскорбление потомков Бахо.

— А вы не боитесь, господин пристав, что Зелимхан

попытается совершить покушение на вас? — Успе

ужасно хотелось спрятаться за могучую спину высокого

начальства.

— Нет, — с улыбкой ответил Чернов. — Зачем

Зелимхану покушаться на меня? Что я ему такого

сделал? Во всех его бедах виноваты Адод и Говда, — он

откинулся в кресле, поглядел в потолок и добавил:

— Да вот еще и тебе не следовало жениться на

Зезаг.

Подавленный Успа молчал, глаза его бессмысленно

блуждали по кабинету.

— Не знаю, — произнес он еле слышно. — Что же

делать?

— А я знаю, — отчеканил Чернов.

Глаза сына старшины с надеждой уставились на

пристава. Тот молчал, словно обдумывая что-то, потом

медленно произнес:

— Зелимхан овсе равно будет частым гостем харачо-