Зелёная Миля

– Ну, ты знаешь, – ответил я, и мы молча понаблюдали за Мистером Джинглзом. Потом просто так я снова бросил катушку, хотя Элен просила меня не делать этого. По-своему погоня за катушкой для него была чем-то вроде медленного и осторожного секса у пожилых людей: может, вам не хочется на него смотреть – вам, молодым и убеждённым в том, что, когда наступит время старости, для вас будет сделано исключение, – но им ведь всё равно хочется этим заниматься.

Мистер Джинглз опять погнался за катушкой, явно превозмогая боль, и так же явно (по крайней мере для меня) со всем прежним азартом.

– Слюдяные окошечки, – прошептала она, глядя на него.

– Слюдяные окошечки, – согласился я, улыбаясь.

– Джон Коффи прикоснулся к нему так же, как и к тебе. Он не улучшил твоего здоровья тогда, но сделал тебя... устойчивее, что ли?

– Да, пожалуй, это верное слово.

– Устойчивее к тем вещам, которые валят с ног всех остальных, как деревья, изъеденные изнутри термитами. Тебя и Мистера Джинглза. Когда он взял Мистера Джинглза в свои ладони.

– Правильно. Какой бы силой ни наделил нас Джон – а я думаю так, – всё равно она тоже кончается. Термиты всё-таки прогрызли свои ходы через нашу кору. Это заняло немного больше времени, чем обычно, но они уже тут. Возможно, я протяну ещё пару лет, люди всё-таки живут дольше мышей, а вот дни Мистера Джинглза, по-моему, уже почти на исходе.

Он догнал катушку, захромал вокруг неё, упал на бок, тяжело дыша (мы видели, как дыхание волнами вздымает его шёрстку, словно круги по воде), потом поднялся и стал носом живо толкать катушку назад. Его мех поседел, походка была нетвёрдой, но глазки-бусинки блестели ярко, как всегда.

– Ты думаешь, он хотел, чтобы ты закончил то, что начал писать? Да, Пол?

– Не Мистер Джинглз. Не он, а та сила...

– Как, Поли! И Элен Коннелли! – прозвучал голос из открытой двери. В нём звучал какой-то саркастический ужас. – Живые и здоровые! Какого дьявола вы тут вдвоём делаете?

Я повернулся, совсем не удивившись появлению Брэда Долана. Он улыбался так, словно знал, что обманул нас и сделал это виртуозно. Как далеко он отъехал после окончания смены? Наверное, не дальше бара «Рэнглер», где выпил пару пива, а может, ещё и потанцевал, прежде чем вернуться.

– Убирайтесь, – холодно сказала Элен. – Сейчас же уходите отсюда.

– Это ты мне велишь убираться, ты, старая сморщенная сука, – произнёс он, всё ещё улыбаясь. – Возможно, ты ещё можешь говорить мне это там, наверху, но сейчас ты не наверху. Сюда вам вообще ходить нельзя. Это за территорией. Что, Поли, устроил себе маленькое любовное гнёздышко? Прямо здесь? Что-то вроде комнаты плейбоя для престарелых. – Его глаза округлились, когда он наконец рассмотрел, что находится внутри сарая. – Что за чёрт?

Я не обернулся. Во-первых, я знал, что там, а во-вторых, прошлое вдруг наложилось на настоящее, создав ужасающий образ, реальный и трёхмерный. В дверях стоял не Брэд Долан, а Перси Уэтмор. В следующую секунду он вбежит в сарай и раздавит Мистера Джинглза (у которого уже не оставалось надежды убежать) своим башмаком. И на этот раз не будет Джона Коффи, чтобы вернуть его почти из небытия. Так же отчаянно хотел я, чтобы появился Джон Коффи, он мне был так нужен в тот дождливый день в Алабаме.

Я поднялся на ноги, уже не чувствуя боли в суставах и мышцах, и рванулся к Долану.

– Оставь его! – крикнул я. – Оставь его в покое, Перси, или, клянусь Богом, я...

– Кого это ты называешь Перси? – Он оттолкнул меня так сильно, что я чуть не упал. Элен подхватила меня, хотя ей, наверное, тоже было больно, и поддержала. – И уже не первый раз. Хватит писать в штаны. Я его не трону. Уже не нужно. Этот грызун и так сдох.

Я обернулся, думая, что Мистер Джинглз просто отдыхает, лёжа на боку, как обычно. Да, он лежал на боку, но волнообразное движение его шёрстки прекратилось. Я попытался убедить себя, что всё ещё вижу, как он дышит, но тут Элен разрыдалась. Она с трудом наклонилась и подняла мышь, которую я впервые увидел на Зелёной Миле, когда та подошла к столу дежурных бесстрашно, как человек, идущий на суд присяжных... или к друзьям. Она комочком лежала на ладони. Глаза были неподвижные и тусклые. Мистер Джинглз был мёртв.

Долан неприятно улыбнулся, показав зубы, почти не знавшие дантиста.

– Ах ты, Боже мой! – сказал он. – Неужели мы потеряли любимца семьи? Устроим похороны с бумажными цветами и...

– ЗАТКНИСЬ! – выкрикнула Элен так громко и звучно, что он отступил на шаг, и улыбка сползла с его лица. – Убирайся вон! Убирайся или ты и дня здесь не останешься! Ни единого часа! Клянусь!

– Ты даже куска хлеба не получишь в очереди, – добавил я, но так тихо, что никто из них не услышал. Я не мог отвести глаз от Мистера Джинглза, лежащего на ладони Элен, как самый крошечный в мире коврик из медвежьей шкуры.