Землемер

Капитан, закончив свои манипуляции, снова оборачивается к полковнику, довольно улыбаясь, но внезапно его улыбка увядает — а что, если запрос вернулся пустым?! Ему придется худо, полковник не любит неудачных шуток. Затаив дыхание, он смотрит на линейку вывода, ждет. С легчайшими, почти неслышными щелчками, из отверстий желтой линейки одна за другой, быстро-быстро показываются головки крохотных поршеньков, черные точки на желтом фоне, точки складываются в линии, линии в буквы, буквы в слова. Когда вся недлинная линейка оказывается заполнена, фраза начинает неторопливо сдвигаться влево, словно наматываясь в толще модулей на невидимую катушку, стрекотание усиливается.

— Запрос 3017, результат один, возможных один, — читает вслух Кольбекер. — EST, PO, PLM, NORD, ETAT…

Брови капитана ползут вверх, результат поиска получен, но смысл его остается неясным. Полковник недовольно кашляет.

— …группа французских железнодорожных компаний, основаны в 1910 году, объединены в компанию SNCF в 1912 году. Конец вывода. Все понятно, господин полковник, — Кольбекер снова улыбается, будто прочитал что-то очень остроумное. — Ничего не попишешь, похоже, что у нас в расположении полка действует французский шпион.

— Ты думай, о чем говоришь, Аксель, почему обязательно шпион, — бурчит полковник, растеряно, но уже почти и не сомневаясь. Конечно, наверняка, шпион, засланный диверсант, иначе откуда здесь взяться французской пуговице, ведь не свои же убили Вольфрама Райхарта, явно кто-то пришлый. Кто же? Ах ты, проклятье! Да кто же еще?!

Чуть не задохнувшись от догадки, полковник кричит в коридор, дежурному офицеру, ревет, как раненый буйвол:

— Штайна, геодезиста, найти, из-под земли, взять под стражу, слышите, немедленно! Марш, марш! Возьмите взвод, два, сколько надо, выдайте патроны, будет стрелять — отвечайте огнем, но брать живым! Не выйдет — не надо. Но обезвредить! Будет не один — огня не открывать, окружить и доложить мне! И немедленно доложить, немедленно! Да шевелитесь же, вы!..

Дежурный таращит глаза, шарахается вбок, назад, ударяется плечом о стену, уносится по коридору, расталкивая коллег.

— Геодезист? — шепчет Аксель Кольбекер, — У нас опять появился геодезист? Что-то я отстал от жизни…

Полковник, багровый от крика, пошатываясь, перешагивает через мертвое тело, выходит в коридор, почти вываливается, тяжело дыша, прислоняется к косяку двери. Офицеры, обеспокоенные его вспышкой, торопливо расходятся, избегая взгляда начальника. Не проходит и десяти секунд, как полковник остается один. Не считая, конечно, капитана Кольбекера и мертвеца на полу в кабинете. И тот и другой ведут себя тишайшим образом.

Полковник снимает фуражку и вытирает ее внутри карманным платком, затем промакивает затылок и шею. Руки его дрожат. Вот так, думает он, вот так, дорогой мосье Штайн, вы полагали, что вы один такой быстрый? Есть и побыстрей вас, пусть постарше, но тоже еще ого-го!.. Полковник отдувается. Ого-го… Или охо-хо?.. Сердце что-то болит, колет при вздохе как иголкой…

А если это не он? — с ужасом думает полковник. — Вдруг это я из-за Франки? Обрадовался, что можно, наконец, законным образом схватить этого молодого наглеца за шиворот, отомстить, вульгарно отомстить! А он и ни при чем? Мало ли чья эта пуговица! И при чем тут вообще пуговица?! Они его убьют, наверняка убьют, начнут палить сдуру, а что же Франка?! Ведь получится, что я убил парня из ревности, отдал приказ, и его застрелили. Это же все, все! Она же не вернется!

И что, а иначе она вернулась бы? — шепчет ему в другое ухо черт. — Ты ее уже потерял, все, кончилось, что и было, и может — только у тебя одного и было, а не у нее. Говорят, что ревнивцев женщины даже больше любят. Это как дуэль — ты вызвал его, выстрел, щенок наказан. О чем тут вообще говорить?! Ты в своем праве, нельзя позволять женщинам слишком многого!

Полковник, страдальчески сморщившись, несколько раз встряхивает в воздухе кулаком, словно сбивает ртуть у термометра. Какая свинская штука — жизнь!.. Он бредет по коридору к выходу на поверхность, шаркая и сутулясь, старик, совсем старик… Аксель Кольбекер за его спиной осторожно выглядывает вослед, потом тоже выходит, притворяет дверь, стараясь не стукнуть, не скрипнуть. Голова майора Райхарта немного мешает и приходится побеспокоить мертвое тело сапогом. Полковник, не поднимая глаз, останавливает ладонью какого-то не успевшего проскочить мимо прапорщика, тот бледнеет, ест начальство глазами.

— Вы, вот что… — говорит полковник, по-прежнему глядя в сторону. — Вы приберите там. И скажите полковому врачу, позвоните в санчасть. Пусть придет и сделает что-нибудь. Поняли? Вот и хорошо, что поняли… Тогда исполняйте…

— Яволь! — гаркает идиот прапорщик и полковник снова морщится и пихает его ладонью в грудь, пошел вон, сгинь, беги выполняй, только пропади, исчезни…