Земли за Башнями

А затем послышался плач. Доведённая до предела Нулгина расплакалась, не сдерживаясь. До последнего сомневающаяся проводница испытала облегчение большее, чем её спутники. Небывалые тяготы и ответственности за жизни ближних схлынули и выдавили из глаз слёзы.

Бэюм обнял плачущую супругу. Нулгина прильнула к мужу, силясь найти в его объятиях утешение. И когда нервы ороницы улеглись, Ратибор повторил некогда сказанное:

– Нулгина, спасибо тебе. Только благодаря тебе мы живы.

Та, всхлипывая, лишь кивнула. И тут раздался голос Игуна:

– Когда мы сбежали от ангелов, заморосило. А здесь земля совсем сухая – дождь только начался. Мы что, преодолели тоннель за минуту?

– Такое возможно, – пожала плечами Нулгина.

– Что за странное место, – обернулся Бэюм на тёмный вход.

Путники застыли, кто-то обескураженный природой тоннеля, кто-то обрадованный бегством от чёрной манипулы. Ратибор почувствовал прилив сил и желание поскорее воспользоваться выгаданным преимуществом. Насколько можно было увидеть при свете молний, до горизонта тянулись пни. Если впереди и было место, где можно укрыться, то до него предстояло добираться очень долго.

– Я понимаю, что все устали, – сказал Ратибор, – но нам надо уходить.

– Попросим укрытия в деревне? – спросил Игун.

– Чёрная манипула заявится туда первым делом. Нулгина, ты знаешь, где мы могли бы спрятаться?

– Земли на вёрсты вокруг высушены. Листья с деревьев осыпались, так что… я не знаю…

Нулгина замолчала с таким видом, что всем стало заметно, что она чего-то недоговаривает. Отпираться оронице было бессмысленно, и она проронила:

– Уцелел лесок к востоку. Но до него далеко, и в лесу очень опасно.

– А какой у нас выбор? – произнёс Игун.

– Моя сестра живёт к северу отсюда. И к ней летят ангелы. Я не могу бросить её на произвол судьбы. Я должна спешить к ней, а к тому лесу придётся делать крюк…

– Давайте отыщем мало-мальское укрытие, – предложил Бэюм. – А там рассудим.

Глава 29. Песнь орона

Всю ночь и всё утро четвёрка шла по мёртвым землям. Местные жители вырубили огромную площадь, но даже когда парубки кончились, окрестности не стали краше. На смену тысячам пней пришли миллионы сухих деревьев. Они тоскливо скрипели на ветру, хилые до того, что вот-вот переломятся под собственным весом. Земля растрескалась, и с трудом можно было отыскать под ногами хоть одну зелёную травинку.

К полудню впереди показалась прогалина, а на ней – деревушка. В отличие от предыдущей, эта была заброшена. Двери в избах нараспашку, крыши обвалились, не слышно ни звука. Нулгина при виде запустения, произнесла с грустью:

– Когда я последний раз была здесь, в деревне ещё оставались жильцы.

Бэюм, подумав, предложил идею:

– Мы можем пустить ангелов по ложному следу. Вы продолжайте двигаться на восток, а я забегу в деревню и разведу костёр. Сделаю вид, что мы устраивали там привал, возможно, это уведёт преследователей в другую сторону.

– Но нам в ту сторону и надо, – сказала Нулгина.

– Мы придумаем, как выручить Хунату, – сказал Ратибор. – Но сперва доберёмся до укромного места и передохнём.

И тут ороницу словно осенило. Приободрившись, она выпалила:

– Есть брошенное гнездо исполина. Совсем недалеко, в паре часов ходьбы.

– Идите туда, а я вас догоню, – сказал Бэюм.

Группа разделилась. Спотыкающаяся от усталости Нулгина повела товарищей на юго-восток. Ратибор предложил оронице облокотиться на его руку, но та гордо отказалась.

Шагая через лес, путники покрывались слоем пыли. Пыль поднималась с земли и сыпалась с деревьев. Она скрипела на зубах, от неё першило в горле, от неё совершенно некуда было деться.

От небывалого изнурения голова прекратила соображать, и часовой переход прошёл где-то в забытье. Просто в определённый момент перед троицей появилось колоссального размера гнездо. Исполинская птица сплела из деревьев лёжку, сравнимую величиной с целым поселением. Троица осторожно вскарабкалась по стволам, нашла лазейку и пробралась в центр гнезда. Там лежали разбитые яйца. Их бурая в крапинку скорлупа казалась крепкой, как камень. Пустые скорлупки возвышались, словно купола соборов.

Одно из яиц было расколото пополам, и одна из половинок легла этаким шатром. Забраться под скорлупку не составило труда. Осторожно двигаясь по стволам и веткам, троица расположилась в центре и свалилась от усталости. Сил осталось лишь на то, чтобы улечься в сплетении деревьев так, дабы не свалиться вниз. А затем все разом уснули.

Когда Ратибор проснулся, день клонился к закату. Царила полутьма – исполинское яйцо можно было сравнить с пещерой. Бэюм оказался здесь, он дремал, усевшись меж тремя ветвями. Нулгина крепко спала, в то время как Игун уже бодрствовал и бродил вдоль скорлупы. Драконид ловко перебирался по деревьям и что-то разглядывал.

Ратибор направился к товарищу – тот кинул взгляд на турича и вернулся к созерцанию скорлупы. Когда Ратибор подобрался к Игуну, тот произнёс:

– Здесь рисунки разные. Словно в камне высечены.

– Я не так хорошо вижу в темноте.