Земли за Башнями

– Здесь моё убежище, – лепр трижды моргнул. – Убирайтесь.

– Успокойся, мы здесь задерживаться не собираемся, – сказал Ратибор. – Ты видел, как убили пчелу?

– Опять бугай заявился. Глаза бы мои его не видели, как и вас двоих! Вам здесь не рады! Под корнями живут лепры.

– Так ты здесь не один?

– Собрались шляться здесь в темноте и пугать моих сородичей? Лучше оставьте эту затею и держитесь подальше от подсолнуха.

Напускная отвага дала о себе знать, и лепр отступил во мрак. По одним только жёлтым глазам было видно, как он кивнул в сторону, после чего сказал:

– Ступайте туда, откуда пришли. Нам хватает дурных соседей.

– Вроде «бугая», о котором ты упомянул. Кто он такой?

– Твоё какое дело?

– Ты прогоняешь нас туда, где мы можем с ним столкнуться. И я не собираюсь уходить из укрытия, пока не узнаю, насколько «бугай» опасен.

– Старый великан. Вам он не навредит: здоровяк никого, кроме пчёл, не трогает. Убивает их по старой памяти. Как бил исполинов пять веков назад, так и не отвыкнет.

Ратибор опешил. Он стоял, соображая, не ослышался ли, а лепр продолжал излагать ворчливо:

– Приходит иногда к подсолнуху за семенами. Одного зерна ему хватает на неделю, так что заявляется регулярно. Одно беспокойство от него…

– Я правильно тебя понял, – перебил Ратибор, – что великан – участник Туровой Охоты?

– Тебе по пути встречались могилы? Этим могилам пятьсот лет, и лежат в них боевые товарищи великана. А что такое Турова Охота, я не знаю и знать не желаю!

– Но как он дожил до наших дней?

– Если тебе это интересно, покинь наше убежище, отыщи к северу отсюда просеку и ступай по ней до самой избы великана. У него и спрашивай.

– В таком случае отведи нас к просеке, – сказал Ратибор и окинул взглядом тёмное пространство. – Я гляжу, здесь полно проходов. Можно добраться, куда угодно, не выходя из-под корней подсолнуха.

– Что ещё за наглость? Вместо того, чтобы покинуть чужое жилище, ты требуешь провожатого? Требуешь, чтобы я водил вас по обители лепров и позволил пугать моих сородичей до смерти?

– Если отведёшь нас коротким путём, – помог с уговорами Игун, – то мы покинем это место так быстро, как это только возможно. А если выйдем из укрытия, то привлечём внимание пчёл. Они доставят вам больше неприятностей.

Лепр задумался. Его глаза странно двигались и мигали, словно сигналили о чём-то. В темноте раздалось чавканье – пернатый доел обножку и произнёс:

– Ступайте за мной. Только ничего не трогайте и никуда не суйтесь.

Провожатый шагнул в сторону, где сразу же пропал из виду. Поначалу следовать за ним было сложно, но со временем глаза привыкли к полутьме. Выяснилось, что меж исполинских корней образовался целый лабиринт с нишами и закутками. И это лишь созданное природой. Лепры усложнили своё обиталище, выкопав норы, выдолбив в корнях дупла, сплетя гнёзда и натянув верёвки. Горбатые силуэты мелькали слева и справа, лазили над головой, выглядывали из лазов, куда, казалось бы, никак не протиснуться.

Света было маловато, но порой лучи просачивались в лабиринт и выхватывали из мрака нехитрое убранство. Лепры царапали на корнях рисунки, ставили указательные камни, выдалбливали ступени. Время от времени Ратибор с Игуном задевали звуковые ловушки – этакие гирлянды из косточек или хитиновых чешуек. Как только ловушки громыхали, слышалась секундная возня, и лепры прятались по норам.

Сильно пахло землёй и пыльцой.

– Любите вы пчёл обокрасть, – прошептал Игун.

– Либо пыльца, либо гигантские семечки, – проворчал лепр. – Другую еду найти сложно.

– Судя по запаху, кладовые у вас ломятся.

– Нужно делать запасы. Чтобы хватило на зиму и на паломничество.

– Расскажи нам о паломничестве, – попросил Ратибор. – А то мы идём в тишине и пугаем твоих сородичей. От твоего голоса им будет спокойнее.

Лепр согласился.

– Мы преподносим дары великому шаману. Тому, что тысячелетиями хранит вселенскую мудрость.

– Ты говоришь о спящем шамане?

– Да.

– И что за вселенскую мудрость он хранит? И какой от этой мудрости толк, если шаман спит, и не может ею поделиться?

– Глупый чужак.

Лепр хмыкнул презрительно, но не отказал себе в том, чтобы состроить умника:

– Шаман жил ещё в те времена, когда рас было меньше, мир был проще, а такие вещи, как добро, зло, честь, предательство и правда были предельно ясными. Шаман предчувствовал, что мир изменится, исказится, и добродетель станет неотличима от гнусности. Он заснул вечным сном, дабы не видеть, как истина идёт трещинами. И если вопросить у шамана, он услышит сквозь дрёму и ответит. Впрочем, на праздные вопросы он слов тратить не станет.

Провожатый шмыгнул в тесный лаз, через который Ратибору с Игуном пришлось протискиваться. Пока лепр ждал застрявших, к нему вышел другой пернатый, но был тотчас прогнан гневной гримасой. Сделав пару рывков, турич вырвался на свободное пространство. Игуну было проще.

– Ваше присутствие возмущает моих собратьев. Я начинаю жалеть, что повёл вас через наш дом. Идём быстрее.

Ратибор с Игуном направились по тоннелю, пропитанному запахом пыльцы. От сладости начинала кружиться голова.