Земля обетованная

Солдаты Пулика старались продемонстрировать образцовый вид и подготовку. Они были облачены в боевые доспехи, состоящие из тяжелых войлочных панцирей, украшенных медными и бронзовыми бляшками, начищенными до ослепительного блеска. На ногах — бронзовые поножи, короткие кожаные сапоги. Все вооружены круглыми деревянными щитами, обшитыми кожей и обитыми медью, имели копье, короткий меч или топорик.

Некоторые имели большие дальнобойные луки. Такими с трехсот метров насквозь пробивается толстая деревянная доска. У людей Бешеного Глюка таких луков не было.

Народное ополчение представляло собой пеструю мешанину. Только у восьмидесяти человек из ста тридцати имелись доспехи. Остальные стояли в белых льняных рубахах на выпуск. Оружия из арсенала хватило всем. У кого было копье, у кого меч, у кого более привычный костяной гарпун и кривой рыбацкий нож. Щиты имел не каждый. Обученных стрельбе из лука — двадцать человек.

Одному идиоту вздумало в голову завоевать вселенную и начинается… Властолюбие, некоторые называют это чувство «харизмой», другие «фактором икс». Психическое отклонение людей, стремящихся любым способом добиться славы, утвердить над вселенной свою власть. Когда-то читал, что потенциальные лидеры, носители «харизмы», составляют около пяти процентов любого сообщества. Из числа таких людей выходят предводители, деспоты, тираны или реформаторы и демократы. Почти все кончают плохо. Только что они значат без другого процента сообщества — основного бараньего стада, которое само не знает, куда идти, но хочет спокойно жить. 95 % любят, чтобы ими кто-то руководил, защищал, куда-то направлял. Эти проценты не только ждут, но и создают в своей среде сильную личность, повелителя, пастыря, влекущего стадо на строительство светлого будущего или на разрушение прежнего «светлого».

Вывод — основная масса баранов сама хочет или строить, или разрушать…

Время разбрасывать камни, а я их еще не собрал. Ох уж эти испытания кровью. Большое количество может отрезвить массы или увести в длительный «запой».

Война… Полторы сотни глаз преданно смотрят на меня, выражая полную готовность идти сражаться и умирать. Ладно, мы бьёмся за святое — защищаем свой кров, своих жен и детей, а те, «бешеные»? Они во имя чего? Сотрем других с лица земли, пока нас не стерли? Глупый лозунг. Или просто пограбить, отобрать у слабого, чтоб себя не загружать физической работой? Значит, все от лености? От того, что кто-то другой не хочет работать? И от этого тоже.

Я остановился, на меня выжидающе смотрели, ждали оценки, похвалы, напутствия, мечтали избавиться от страха грядущей смерти. Господи, я ведь отвечаю за этих людей. Они мне верят…

Я улыбнулся:

— Перед лицом смерти мы все равны, что короли, что воины, — повысил голос: — Но это славная смерть, потому что мы идем защищать свой кров, своих жен и детей, свое будущее. Этим мы сильны перед номадами. Гораздо сильнее перед теми, кто, не спрашивая разрешения, насильно рвется к нам в гости, чтоб уничтожать и отбирать. А как встречают непрошеных гостей? С оружием в руках! Мы сильны тем, что защищаем свои земли, законы и порядки, которые на них существуют, защищаем свою жизнь. А раз сильны, то для сильных и смерти не существует!

По рядам пронесся возбужденный гул, мои патриотические слова понравились.

— Не существует, потому что на правое дело идем. — Я поднял руку, требуя тишины. — Обещаю, что мы вернемся с победой и «бешеные» получат такой урок, что никогда больше не посмеют угрожать нашим границам…

Солдаты закричали, выражая одобрение, застучали рукоятками мечей в щиты.

Я снова поднял руку, требуя тишины и сказал древнюю фразу, плагиат, сразу же записанный в историю этого мира:

— Кто с мечом к нам придет, тот от меча и по шее получит.

Ополчение дружно взревело. Генштаб окружил меня. Все были необычайно возбуждены, глаза сияли, хоть сейчас в бой. Пулик не выдержал и хлопнул меня по спине.

— Ваше величество, ты хорошо сказал, я бы так не смог, особенно про меч и по шее. Эти варвары получат за все сполна.

— Вечером устроим праздник, — провозгласил староста…

…Праздника не получалось. Какой праздник — проводы на войну? Сидели, выпивали, тихо переговаривались. Женщины не сводили покрасневших глаз со своих мужей…

— Знаешь, ведь и вернуться в свой мир не можем, предательство получится, — тихо сказала Капиталина. — Если б могла, одела бы на тебя браслет Артура и к нему отправила… Нельзя, правда, Петя?

— Правда, Капа.

— Ты превратился в настоящего короля.

— Я стану им, если большинство вернется после войны домой, — задумчиво ответил я. — Жаль, Гоши нет, почти все мужчины со мной уходят.

Капа всхлипнула.

— Только не думай при людях заплакать, — строго предупредил я. — Ты на голову выше всех должна быть. Улыбайся, делай вид, что тебе за меня не страшно, чтобы женщины поверили тебе и перестали бояться за своих мужей.

Капа посмотрела на меня, и на её лице появилась фальшивая улыбка.

— Естественнее, не верю.

Капа тихонько рассмеялась. Медленно поднялась, продолжая улыбаться, взяла меня за руку.