Земля обетованная...

Трудно было удержаться от искушения утолить жажду холодной и чистой родниковой водой из глубокого ущелья, но резкий запах прокисшего козьего молока, исходивший от глиняных кружек, которыми черпали воду из ведра, да и от самых ведер, сводил на нет всю прелесть от удовлетворения этой жгучей потребности. И потому, расплачиваясь с водоносами, пассажиры ворчали, на что ребята реагировали по-разному: одни из них, насупившись и опустив длинные и черные, как сажа, ресницы, молча отходили в сторону, другие, напротив, охотно вступали в разговор, добродушно воспринимали замечания относительно привкуса воды и, как бы вознаграждая за это, по собственной инициативе рассказывали передававшиеся из поколения в поколение на протяжении многих веков легенды о том, как вот в том ущелье, откуда они носят воду из родника, Иисус Христос постился сорок дней и ночей, а по ту сторону высокого холма карликового роста Давид убил из пращи филистимлянского великана Голиафа.

Эти маленькие хитрецы, не зная с людьми какого вероисповедания они разговаривают, старались угодить заученным рассказом и иудеям и христианам.

Но вот шофер дал сигнал на посадку, пассажиры поспешили занять свои места, а водоносы слили воду в запасную банку и передали шоферу, а остатки, по укоренившемуся здесь обычаю, выплеснули на покрышки колес, восклицая при этом:

— На счастье!

— Чтоб колеса хорошо катили!

Автобус быстро набрал скорость. Подъем здесь крутой, мотор надрывно завывает, и порою кажется, вот-вот разлетится вдребезги.

Позади остались причудливые развалины каких-то каменных строений — не то монастырей, не то крепостей. Впереди показались окрестности Иерусалима, и автобус вновь остановился. На этот раз только для того, чтобы Хаим спустился с крыши и протиснулся в кабину водителя. В Иерусалиме англичане запрещают ездить на крыше автобуса, и полиция тотчас останавливает и штрафует нарушителей этого запрета.

Издали столица Палестины выглядит как кладбище, усеянное намогильными памятниками разной формы и величины. Виднеются церкви и монастыри, купола соборов и мечетей, колокольни и минареты. И все из камня, словно сам город некогда был каменной глыбой, из которой и высечены все эти причудливые строения. По мере приближения к городу отчетливее проступают их цветовые оттенки: ослепительно-белые, грязновато-серые с зигзагами трещин, зеленоватыми пятнами плесени и мха.

Ближе к центру новой части города встречаются современные здания, на улицах людно: неторопливо идут прохожие в белых одеяниях, монахи и бедуины, облаченные во все черное, арабки в чадрах. Взгляд задерживается на католических монашенках в огромных белых чепцах.

Запыленный автобус осторожно вполз на широкую яффскую улицу и, свернув на бульвар Короля Георга V, чуть в стороне от отеля «Палантин» остановился.

Хаим быстро вскарабкался по лесенке на крышу автобуса, и все повторилось, только в обратном порядке: развязывание веревок, раздача багажа, заливка воды в радиатор, доливка масла в картер, наведение чистоты в салоне машины…

Завершив подготовку автобуса к обратному рейсу, не отдохнув и минутки, Хаим отправился выполнять поручения: разносить по адресам полученные в Тель-Авиве письма, ценные пакеты и свертки. Выполнение этих поручений было основным источником его заработка, хотя он и делился с шофером, который был в ответе как перед клиентами контрабандной почты за ее сохранность и доставку адресатам, так и перед британским комиссариатом и тройственной администрацией, преследовавшими подобное посредничество. Однако, невзирая на грозящие им крупные штрафы и прочие неприятности, шоферы рейсовых автобусов, заинтересованные в приработке, и коммерсанты, нуждающиеся в скорейшей доставке адресатам своих поручений, а нередко и весьма значительных денежных сумм с меньшими по сравнению с почтовым тарифом накладными расходами, научились обводить инспекторов вокруг пальца и, хотя риск был велик, упорно пренебрегали интересами казны. Контрабандная почта здесь вовсю процветала.

Сегодня путь Хаима лежал чуть ли не через весь город. Одно письмо, полученное накануне вечером в Хайфе, надо было доставить филиалу конторы «Лондон-экспок», она находилась в северной части города, где-то около кафедрального собора святого Георгия; второе — старой больнице Ротшильда, расположенной на противоположном конце древнего города. За срочность доставки этих двух писем и пакета для иерусалимской директории «Y. M. C. A.»[127] Хаиму причиталась плата в двойном размере. Так было указано на конвертах и пакете, но имелась на них и пометка о времени доставки… За остальной корреспонденцией адресаты сами должны были прийти в холл отеля «Царь Давид». Поэтому оплата за доставку этой корреспонденции была одинарной.