Земля после нас: Что расскажут камни о наследии человека?

Были и другие климатические подъемы и спады, каждый из которых регулировал запутанные связи между сушей, океаном и атмосферой. А потом наступило первое по-настоящему внезапное похолодание. Два с половиной миллиона лет назад в слоях глубоководного ила на дне северной части Атлантического океана начинают появляться разрозненная галька и валуны. Принести их могли только флотилии дрейфующих айсбергов.

Причины этого последнего скатывания в ледниковую эпоху неясны. К этому были причастны воздымающиеся горы, в частности Гималаи: возможно, потому, что они изменили структуру воздушных течений в атмосфере, или потому, что обширные новые площади обнажившейся породы, подвергшись химическому выветриванию под действием ветра и дождя, высосали из атмосферы углекислый газ и лишили глобальный парник нескольких «стекол». Теплые течения сместились к Северной Америке, став источником влажного воздуха, который подпитывал снежные шапки на этом континенте. Так начал расти огромный Лаврентийский ледяной щит. Как бы там ни было, начался ледниковый период.

Ледниковые периоды! Сейчас трудно понять замешательство, недоумение и открытое недоверие, которыми была встречена более полутора веков назад эта идея — гипотеза об огромных ледяных покровах, наступающих с севера и поглощающих целые ландшафты. Это казалось научной фантастикой, готической фантазией наподобие веры в драконов, фей и трудолюбивых инопланетян, построивших каналы на Марсе.

Тем не менее ученым XIX века было очевидно, что в недавнем прошлом случилось нечто неблагоприятное. Это прошлое было настолько недавним, что именно в нем сформировалась поверхность нынешнего ландшафта. На этой поверхности запечатлелись события, по-видимому, совершенно отличные от плавного развития мелководных и глубоких морей, пойм и пустынных дюн, наблюдаемого в более древних слоях. То было геологически бурное недавнее прошлое, с гигантскими валунами, хаотично разбросанными по ландшафту, слежавшимися смесями песка, грязи и гальки, и гравием, по-видимому отложенными стремительно прорывавшимися водными потоками. Все это теперь покоится прямо под дремотными графствами Средней Англии, а также аграрных Канзаса и Центральной Европы.

Судя по всему, произошла какая-то катастрофа. А наиболее вероятной из катастроф был Всемирный потоп. С намеками на библейского Ноя или без оных, это казалось вполне правдоподобным. В конце концов, люди часто становились свидетелями наводнений и производимых ими разрушений: селения погребались под селевыми потоками из грязи и гальки и уничтожались валунами, которые приносили с собой бушующие воды. Тогда мало кто бывал на Крайнем Севере или в покрытых ледниками Альпах.

Однако несколько любознательных путешественников все же отправились в странствие и увидели, что альпийские ледники несут с собой большое количество измельченного каменного материала. А еще заметили, что масса этих обломков, ныне покрытых ковром растительности, были рассеяны по долинам на много миль ниже современного местоположения ледниковых языков. Люди предположили, что не так давно ледники простирались дальше, чем сейчас. Некоторые также усмотрели сходство этих массивов альпийского ледникового щебня с валунными глинами и нанесенным потоками гравием, которые покрыли большую часть земной поверхности в Северной Европе. Они сложили вместе два и два и получили результат, совершенно неприемлемый для геологического сообщества того времени. Гипотеза о скованной льдом Европе пользовалась примерно тем же уважением ученых, как, скажем, плоская Земля.

Эта идея все-таки получила признание, однако далеко не сразу. Как это часто бывает, решающую роль сыграли политика, власть и влияние. Один из молодых львов научного сообщества, Луи Агассис[8], сделавший себе имя изучением ископаемых рыб, отправился в Альпы с намерением разделаться с этой псевдонаучной чушью о наступлении льдов. Он вернулся полностью переубежденным и принялся со страстным энтузиазмом вербовать сторонников своей веры, рискуя как своей репутацией, так и карьерой.