Земля после нас: Что расскажут камни о наследии человека?

Куда полезнее более мелкие и неприметные окаменелости, и мой личный счет здесь, вероятно, приближается к полумиллионной отметке (и это не считая микрофоссилий, содержащихся в образцах горных пород). Но даже тут следует проводить различие, оказывая предпочтение лишь некоторым из этих менее эффектных ископаемых. Мечта биостратиграфа — чтобы все виды проживали жизнь мятежного поэта эпохи Романтизма: ослепительный ранний успех, всемирная известность и внезапная смерть во цвете лет. Ранний успех и широкое распространение — потому что появление его остатков в напластованиях по всему миру означает максимальное приближение к глобальной синхронности. В действительности же появление большинства окаменелостей всегда в определенной степени диахронно, поскольку для распространения успешного вида по миру обязательно требуется время. В лучшем случае может произойти своего рода экологический блицкриг, вроде распространения кроликов в Австралии или рододендрона в Уэльсе; в худшем — виду могут понадобиться сотни тысяч лет, чтобы разбрестись по всему земному шару. И животное или растение никогда не сможет заселить весь мир, так как непременно столкнется со слишком жаркими или слишком холодными, слишком влажными, слишком сухими или слишком солоноводными для него условиями.

Внезапная смерть — поистине благоговейная мечта. Нет ничего более удручающего для биостратиграфа, чем успешный ископаемый вид, который злоупотребляет гостеприимством хозяина и засиживается до ночи. Среди граптолитов (вымершего колониального морского планктона раннепалеозойского возраста), составляющих предмет моего научного интереса, есть вид Rhaphidograptus toernquisti, который преуспевал в течение более 5 миллионов лет (весьма немалый временной срез по стандартам этих фоссилий). Мое сердце замирает при одном звуке его имени. Но существует, скажем, совершенно особенный Monograptus crispus, который процветал, возможно, всего полмиллиона лет. Найдите это конкретное ископаемое, и в вашем распоряжении окажется очень точная временная привязка для слоев, которые его окружают. Погибший во цвете лет Monograptus crispus — своего рода Томас Чаттертон (или Бадди Холли[13], если хотите) среди граптолитов.

Есть миллионы ископаемых видов, у каждого из которых собственные временные границы существования, от зарождения до вымирания. Слои Земли пронизывает толстый пучок временных шкал, которые позволяют составить хронику куда более подробную и содержательную, чем позволяли временные пустоши докембрия. Исходя из этого, можно реконструировать историю жизни на Земле, и не только. Реконструируйте эту историю медленно. Ибо в кропотливой работе, связанной с окаменелостями, нет очевидных коротких путей, какие бы технологии ни были разработаны в дальнейшем. Возможно, наши исследователи привезут с собой рентгеновские аппараты для горных пород, и объем чисто механической работы по извлечению окаменелостей из окружающей их породы уменьшится. Возможно, на помощь им придут сложные компьютеризированные системы распознавания форм. Подобные вещи оказались бы весьма полезны. Но внеземным исследователям все равно потребуется терпение и много лет работы, чтобы проанализировать биологический хронометр Земли.

Помимо трудоемкой идентификации фоссилий и разделения их на категории, которые мы называем видами, необходимо привязывать окаменелости к временной шкале, устанавливать, какие их виды в каждом конкретном слое ассоциируют, какие встречаются в подстилающих (то есть более древних), а какие в перекрывающих (более молодых) слоях. Биостратиграфическое зонирование, применяемое ныне для датирования слоев Земли, разрабатывалось на протяжении двух с лишним веков тысячами палеонтологов и геологов, писавших монографии, составлявших таблицы распространения видов, создавших огромный массив научных трудов, который обязан проштудировать и научиться использовать любой начинающий биостратиграф, прежде чем приступать к работе. Опыт показывает, что требуется около пяти лет серьезной работы, чтобы ознакомиться с окаменелостями только одной группы (скажем, аммонитов) в пределах слоев одного геологического периода, например юрского. Для наших внеземных исследователей это станет столь же сложной задачей, как и для нас. Но, возможно, они будут обладать тем же энтузиазмом и упорством, без которых невозможно представить любого палеонтолога.

Наименования периодов

Исключительное богатство геологической летописи Земли ошеломляет. Чтобы описывать его, обсуждать с другими учеными, анализировать, необходима единая терминология. Первая мысль геолога, столкнувшегося с непостижимым множеством тысячелетий, — упорядочивание. Этот огромный временной диапазон должен быть классифицирован, организован, поделен на вразумительные (хотя все равно огромные) интервалы, после чего эти интервалы придется поделить на более мелкие интервалы, а те — на еще более мелкие.