Земля после нас: Что расскажут камни о наследии человека?

Кажется случайностью, что этот геологический период впервые был выделен в горах массива Юра. Если бы английские геологи, составившие первые классификации, были чуть более склонны к построению собственной империи, они бы, несомненно, стали первыми, кто определил и дал наименование этому промежутку древнего геологического времени. Тогда его, несомненно, окрестили бы дорсетским, или, возможно, котсуолдским, а может, даже йоркширским. Звучали бы эти названия столь же поэтично и резонансно? Появились бы блокбастеры о злобных ящерах, принесшие этому периоду столь же широкую популярность? Это тонкий момент в социогеологических рассуждениях.

Люди придают словам большое значение, отсюда и наша потребность давать временным интервалам названия: кембрийский, силурийский, юрский. Возможно, это окажется важно и для будущих исследователей Земли. А может, внеземные гости будут предпочитать цифры. Ибо вполне вероятно, что они уже познакомятся с другим хронометром, совершенно новым для геологов-людей, который сулит еще одну революцию в измерении геологического времени. Этот хронометр происходит из космоса. Она называется Солнечной системой.

Астрономическое время

Этот еще более точный хронометр слоев возникает почти буквально из гармонии сфер: меняющегося взаимодействия гравитации и углового момента в Солнечной системе. Мы с ним уже знакомы. Это астрономические вариации наклона земной оси и орбиты, столь терпеливо рассчитывавшиеся Джеймсом Кроллом и Милутином Миланковичем. Открытие серьезного астрономического влияния на ледниковые периоды и подъемы и падения уровня моря обеспечило фундаментальную схему для понимания климата прошлого, настоящего и будущего — возможно, самой насущной проблемы, которую должна осмыслить и разрешить наша цивилизация.

Сделанное почти невзначай, это открытие тем не менее дает нам ключ к созданию точной шкалы истории не только ледниковых периодов, но и самой Земли. Воздействуя на атмосферу, океаны, ледниковые щиты и саму жизнь в масштабах настолько грандиозных, что это оставляет неизгладимые следы в слоях Земли, вариации наклонения земной оси и эксцентриситета орбиты с древнейших времен задают планете постоянный пульс. Те закономерности в формировании горных пород, которые они порождают, снабжают геологическое время штрих-кодами, что, по всей видимости, вскоре поможет геологам с поразительной точностью составить схему истории Земли на протяжении сотен миллионов лет. Если эти закономерности можно проследить достоверно и последовательно, то использовать для создания шкалы земного времени биостратиграфические зоны, вместо того чтобы сверяться с чудесным механизмом Миланковича, — это все равно что измерять мелкие детали деревянным метром, а не точнейшей миллиметровой линейкой.

Осознание этого происходило в нашей науке очень медленно, отчасти потому, что исследования ледниковых эпох долгое время представляли собой особый анклав, почти гетто, в изучении истории Земли: слишком узки были временные рамки этих периодов, слишком экстремальна окружающая среда, слишком выражены экологические изменения. Ученые могут всю жизнь заниматься слоями ледниковой эпохи, не ощущая особой потребности изучать более древние породы. В свою очередь, «классическим» геологам тонкости изучения ледниковых эпох часто казались чуждыми и непонятными.

Тем не менее миры древней и современной геологии ныне заметно сблизились. Глубоководные отложения, из которых лучше всего выводятся закономерности Миланковича, уводят нас все ниже и ниже, в древность: с помощью бурения глубоких скважин в океанском дне порой получается добраться до слоев ила, которые отложились, когда по суше еще бродили динозавры. Во всяком случае, один миф был развеян почти сразу, когда ученые сравнили штрих-коды образцов из слоев отложений, — миф о неполноте геологической летописи Земли с избитым клише, что земные слои напоминают книгу, из которой вырвана большая часть страниц. Это неверно, по крайней мере в отношении слоев глубоководных морских отложений. Циклы Миланковича фиксируются в образцах, извлеченных из разных скважин, и могут практически безошибочно совпадать, даже если скважины эти находятся на расстоянии тысяч километров друг от друга. Таким образом, существовали последовательности накапливавшихся слоев отложений, хранящие в себе практически непрерывную летопись длительных временных промежутков.