Земля после нас: Что расскажут камни о наследии человека?

Смит уделял внимание деталям и потому фактически стал первым в мире биостратиграфом. Он заметил, что напластования включают окаменелые раковины — морских ежей, аммонитов и так далее, причем в разных слоях явно содержатся разные формы, отличные от форм других слоев. Это было полезное наблюдение, потому что, когда он прослеживал напластования по всей стране, в некоторых слоях один тип породы заменялся на другой. Однако, несмотря на это, по меньшей мере некоторые из окаменелостей данного слоя оставались прежними, и это наводило исследователя на мысль, что он, по сути, имеет дело с тем же самым геологическим телом. Отсюда дорога вела (и до сих пор ведет) ко все большей детализации, все большему расчленению этих временных срезов, классифицируемых по включенным в них фоссилиям. Однако дорога эта уводит все дальше от ясного и простого общепонятного языка того времени. В противоположность ему открылись более грандиозные, всеобъемлющие закономерности, которым предстояло создать общий язык, пригодный как для ученых, так и для голливудских режиссеров.

Уильям Смит разработал на удивление изощренную схему с более чем 25 группами горных слоев. То был эффективный способ классификации региональной геологии. Но он не обеспечивал подходящей основы для геологии континентальной, не говоря уже о мировой. Существовало попросту слишком много подразделений горных пород (и было очевидно, что многие из них можно делить практически до бесконечности). Кроме того, схема была основана на породах, но сразу же по пересечении Ла-Манша становилось очевидным, что сами слои менялись, зачастую до неузнаваемости. Окаменелости, правда, оставались прежними, и, хорошенько присмотревшись, их можно было объединить в более обширные группы, охватывающие по нескольку отдельных породных формаций. Это открыло путь к более общей классификации времени.

Затем великие создатели систем отдельных геологических периодов той поры, опираясь на теоретические и практические открытия Уильяма Смита, начали делить геологическое время на колоссальные куски и присваивать этим кускам названия, подобно тому, как их «коллеги», строители империй, делили между собой мир. Надо сказать, что геологи действовали разумнее воинствующих политиков, прочерчивающих границы прямо по горам и тропическим лесам, невзирая на культурную принадлежность, вызывая кровавые последствия, не изжитые до сих пор. Геологи же искали закономерности, важнейшие естественные закономерности земной истории, которые на практике по большей части являлись закономерностями жизни.

Какие же закономерности в таком случае были приписаны юрскому периоду? Скелеты динозавров тогда, как и сейчас, возбуждали всеобщее любопытство, однако в качестве визитной карточки выступала мелкая сошка: спиралевидные раковины аммонитов, дальним современным родственником которых является Nautilus pompilius, сигарообразный белемнит, характерно закрученные устричные раковины и многое другое. Настолько распространенные, что местные жители давали им названия («змеиные камни», «эльфовы свечи», «чертовы пальцы») задолго до возникновения геологической науки, эти ископаемые маркируют юрские напластования от Йоркшира до Дорсета, в Волжском бассейне, массиве Юра и Ардеше, Британской Колумбии и Неваде; собственно, по всему миру.

Однако эти грандиозные закономерности не ограничиваются окаменелостями. Общие черты слоев также помогали геологам прошлого распознавать отдельные большие периоды геологического времени. Отправляйтесь, например, к поразительному речному обрыву Ост-Клифф у Севернского моста. В его основании слои имеют ярко-красный цвет; выше расположены кремовые; на вершине обрыва — темно-серые, почти черные.

Эти красные слои, такие как подошва обрыва в Осте, на большей части территории Великобритании и Западной Европы носят название новый красный песчаник. Они относятся к предшествовавшим юрскому периодам, пермскому и триасовому, для которых были характерны обширные наземные ландшафты с выжженными пустынями и пересохшими солеными озерами. Слои кремового цвета начинают свидетельствовать о влиянии моря, намекая на грядущие перемены, и представляют собой отложения солоноватоводных лагун. Перекрывающие их слои юрского периода — это спрессованные черные илы, наземная летопись моря, которое наступило на сушу, принеся с собой недавно появившихся аммонитов. Ибо уровень моря во всем мире поднялся и затопил многие ландшафты. Сочетание таких признаков, как повышение уровня моря и новые, изменившиеся формы жизни, стало для геологов прошлого отчетливым указанием на то, что здесь пролегала естественная граница, поворотный момент в истории Земли, который может быть практически повсеместно распознан.